Догада. Андрей Бехтерев

слоями была вложена ветчина, хлеб и какая-то трава.

      – Съедобно? – спросила Полина.

      – Сейчас узнаем

      Полина попробовала. Вкус был необычный, но вполне аппетитный.

      – Ладно, – вдруг сказал Янко, – иди в кабинет. Развлекайся. Романтический ужин через полчаса.

      Полина без спроса взяла еще один яблочный сэндвич со стола и пошла в комнату. В комнате развлекаться было особо нечем. Девочка вышла на балкон. Уже темнело. Рядом балконом качались верхушки деревьев. Полина вспомнила про папу. «Он умирает, а я непонятно где и зачем», – мелькнуло в голове. Как только она отходила от Янко, ей сразу же становилась ясной нелепость ситуации. Бреда становилось все больше и верилось в него все легче. Еще она вспомнила про подписанные бумаги, но они ее почти не напрягали. «Я еще маленькая. Мне можно быть дурой». Заходящее солнце наводило тоску. Янко вернулся в комнату и стал накрывать на стол. Увидев, что Полина на балконе, он тоже вышел на балкон и встал рядом с девочкой.

      – Пошли есть, козябра, – сказал он. Девочка вздрогнула. «Козяброй» ее шутливо называл отец, и никто про это не знал.

      – Как он там сейчас? – спросила Полина, вытирая слезы.

      – Как твой новый купальник – прекрасен и отвергнут.

      – Но он жив?

      – Конечно.

      – Мы же его спасем?

      – Мы уже про это говорили.

      – Ты обещал.

      – Ты тоже кое-что обещала. Пошли ужинать.

      Ужин был фантастическим, как и было обещано. Полине давно не получала такого удовольствия от еды. Ужин состоял из свежего хлеба, который Янко умудрился испечь в духовке, и большого салата в котором чего только не было. У каждой новой ложки был свой неповторимый вкус. Янко снова хлебал свое вино, а Полине был предоставлен выбор – кефир или «игрушечный алкоголь». На этот раз Полина выбрала коктейль.

      – Вкусно, просто офигеть. Спасибо, – сказала Полина, когда Янко стал убирать со стола.

      – Ты просто не избалована свежатиной.

      – Свежатиной? Наверное. Давай помогу со стола убрать. Давай посуду помою.

      – Не надо. Сиди здесь. Я сейчас.

      Янко отнес тарелки на кухню и вернулся. Полина растянулась в кресле. Она опьянела. Состояние было приятным, но беспокойным. Янко подошел к картонной коробке, порылся, достал оттуда небольшой аппарат с иголкой, листок бумаги и подошел к девочке.

      – Смотри, – сказал он, протягивая листок. На нем был симпатичный орнамент. – Нравится?

      Полина посмотрела на Янко, на его аппарат и догадалась, что он хочет ей сделать татуировку.

      – У меня есть цветные чернила, – сказал Янко, – вот здесь, на спине.

      – А это обязательно? Если надо, то давай, но я очень, очень, очень, очень не хочу.

      – Это не обязательно, – разочарованно сказал Янко. – Просто хотелось потренироваться, а то я эту аппаратуру только на себе испытывал.

      – Не надо, Янко. Потом на ком-нибудь.

      – Так никто не хочет, – сказал Догада, возвращая свой аппарат в коробку.

      – А ты сам себе что-то наколол?

      Янко кивнул.

      – Покажь.

      Догада