Догада. Андрей Бехтерев

на нее. Полина почувствовала себя полной дурой и остановилась.

      – Ладно, давай свою тупую одежду, – сказала она. Янко с готовностью достал из сумки расписной сарафан. Девочка покрутила его в руках. Первое впечатление не было обманчивым. Сарафан был удивительно нелеп. Полина пошла к дубу.

      – Я спасла тебя от поцелуя извращенца, – сказала девочка, хлопая дерево по стволу.

      – Ты куда? – спросил Янко.

      – Переодеваться.

      – А зачем прячешься?

      – Что бы ты ни подсматривал.

      – Было бы на что смотреть. Самоходный суповой набор.

      Полина не ответила, спряталась за дерево и стала переодеваться.

      – Полинка, – крикнул Янко, неожиданно заволновавшись, – только давай без пряток.

      – Я сейчас, – откликнулась девочка. Она переоделась и вернулась к Янко. – Хорошо зеркала нет, – сказала она, протягивая молодому человеку свои шорты с футболкой. Янко спрятал их в свою сумку.

      – Тебе идет, – сказал Догада, окинув взглядом девочку, и они пошли дальше по тропинке.

      – Почему ты так не любишь лес?

      – Я не говорил, что не люблю.

      – Тебе же тут не нравится.

      Янко кивнул.

      – Здесь похоронен Хо, – добавил он.

      – Это кто? – спросила Полина.

      – Это имя одного ветра.

      – У ветров бывает имя?

      – Почему нет?

      – Именно в этом лесу он похоронен?

      – Да. Здесь. Его убили и растащили на куски. Вон одно из его надгробий.

      Янко показал девочке на очень большой муравейник недалеко от тропинки.

      – Это муравейник, – сказала Полина.

      – Можно и так сказать. Мрачная история.

      – Расскажи, – попросила девочка.

      – Я уже рассказал, – ответил Янко.

      Лес становился все реже и реже. Скоро они оказались на берегу небольшой реки.

      – Нам нужно на тот берег, – сказал Янко.

      – Тебе же было все равно куда идти, – вспомнила Полина.

      – Было всё равно. Теперь нет.

      Янко достал из сумки самодельный купальник, дал его девочке и демонстративно отвернулся.

      – Мне очень любопытно подсмотреть, но даже не обернусь, – сказал он, – переодевайся.

      – Ага. Поверил цыпленок лисичке, – сказала девочка и снова спряталась за дерево.

      – И что случилось с цыпленком? – спросил Янко через пару минут, когда девочка с 3-й попытки смогла завязать бретельки купальника.

      – С ним случилась большая любовь.

      Девочка вышла в купальнике. Кроссовки она не сняла. Земля была колючей. В лесу купальник уже не казался девочке таким дурацким, а даже как-то соответствующим. Тем более после сарафана.

      – Деревья средней полосы не ценят женской красоты, – пропел Янко. Он тоже разделся и остался в широких, по колено, трусах, также сшитых из разноцветных кусков ткани.

      – Тоже самошив? – спросила девочка, показывая на Янкины трусы.

      – Нет. Это я купил. Ты в тапках поплывешь?

      Девочка подошла поближе к воде, разулась и бросила кроссовки