Бесконечность в нас. Стихия воды. Анна Дмитриева

это смотреть, как все они располагаются в разных частях гостиной, заполняя комнату новыми запахами и голосами.

      – Что с тобой, девочка моя? – озабоченно произнесла бабушка – копия Бэт, но только еще старше. – Ты не заболела? Выглядишь неважно?

      – С кем ты говорила? – не дожидаясь ответа, внесла свою лепту Николь, внимательно оглядывая комнату Бэт. Ее взгляд задержался на мониторе компьютера, где была открыта статья о Марлоу. По лицу пробежала еле заметная улыбка.

      – Я ни с кем не разговаривала, – начала оборону Бэт. – Я смотрела телевизор.

      – Послушай, Бэт, детка, – произнесла мама. – Мы собрались здесь, потому что все любим тебя и желаем тебе добра. Я понимаю, что я не была тебе хорошей матерью, но, поверь мне, сейчас я хочу помочь тебе, как и все здесь присутствующие!

      – Помочь мне? – непонимающе спросила Бэт.

      – Да, – продолжила она. – Все заметили в последнее время странности в твоем поведении, ты стала какой-то отстраненной, задумчивой. Ты постоянно кутаешься в теплую одежду, даже когда жарко. И да, устроила у себя тут холодильник.

      – И что в этом странного, мама? – с отчаянием выкрикнула Бэт. Она-то знала маму, если той придет что-то в голову, то она уже не отстанет.

      – Бэт, – трагическим тоном продолжила мама, – Николь нам все рассказала. Ты разговариваешь с пустотой, с каким-то воображаемым человеком. Она видела это вчера.

      – Какого черта!? – вырвалось у Бэт. Она резко повернулась в сторону подруги, которая потупила глаза. Такого предательства она никак не ожидала. Значит, это действительно была она. Вчера у перрона. Зрение Бэт не обмануло. Николь следила за ней от самого Лондона и видела, как та разговаривала с Уильямом. Она испуганно посмотрела в сторону Уильяма, который так же, изумленный, стоял напротив окна. Он взглянул на Бэт, в его глазах читались боль и отчаянье.

      – Прошу, не надо! – тихо произнес он.

      – Бэт, детка, у нас нет оснований не доверять твоей подруге, и мы бы хотели попросить тебя последовать за нами в клинику мистера Балока.

      Мама кивнула в сторону пожилого мужчины, который вошел вместе с женщинами, и с тех самых пор не спускал внимательного взгляда с Бэт.

      – Бэт, прошу, делай, как они тебе говорят! – взмолил Уильям. – Я останусь, я не уйду… прошу, только не говори со мной сейчас!

      Бэт стояла посреди комнаты, голова гудела от тупой боли, сердце бешено колотилось в груди. Она не знала, что делать. Она знала только одно, что сейчас они уведут ее, и она больше не увидит Уильяма никогда. Он обманет, он не придет. Он уже все решил. А Бэт так и не успела сказать, как любит его.

      «Ну что же! Ты принял свое решение, а я свое», – продиктовало воспаленное сознание Бэт. Она повернулась лицом к Уильяму и произнесла.

      – Я люблю тебя!

      Все присутствующие ахнули, мама закрыла рот руками, подавив рыдания, бабушка схватилась за сердце и бросила упрекающий взгляд на свою дочь, Николь поджала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая «А я