Город любви. Вероника Давыдова

не успевала подумать, прежде чем выпалить первое, что придет в голову. Только произнеся последние слова, Адель осознала всю бестактность и грубость своего выпада. Она внутренне напряглась и приготовилась к ответному удару.

      Но ни резких слов, ни угроз, ни оскорблений не слетело с уст патриция. Напротив, в его глазах блеснул лукавый огонек, правая бровь стремительно взлетела вверх, а на губах появилась загадочная улыбка.

      – Поистине ты дитя Венеры! – воскликнул он. – Двери моего дома открыты для тебя, прекрасная чужеземка.

      Носильщики остановились, и Адель, послушно следуя за Юлием, направилась к его вилле.

      Ей приходилось немало читать об античной архитектуре, и она имела довольно обширное представление о римских домах, базировавшееся на описаниях Витрувия19, Плиния и кое-каких справочниках. Входя в жилище Юлия, Адель цепким, внимательным взглядом осматривала все вокруг.

      Миновав темный узкий вестибул – нечто вроде преддверия, – они вошли в зал, или, как говорили древние, атрий. Посреди него в цветном, в шахматную клетку полу находился имплювий – неглубокий бассейн с дождевой водой, которая попадала в него через большое квадратное отверстие в потолке. Стены атрия сплошным слоем украшала яркая роспись и мозаика. Справа был изображен суд Париса, с необычайно выразительными лицами Юноны, Венеры и Минервы. Чуть дальше красовалась фреска: длинноногая цапля безмятежно гуляет среди цветущих олеандров. Противоположную стену занимала одна огромная картина, на которой Персей в крылатых сандалиях спасает Андромеду, прикованную к скале посреди бушующего моря. Адель подошла ближе к стене и внимательно рассмотрела крошечные – в несколько дюймов – статуэтки, стоящие на специальной подставке перед жертвенником.

      – Что это? – спросила она, обернувшись к Юлию.

      – Лары, маленькие домашние божества.

      – А зачем эта штука? – Она указала на жертвенник.

      – Это их алтарь, куда мы каждый день подносим еду – горсть зерна, соль и вымоченную в вине хлебную корку – и возносим мольбу о благоденствии семьи.

      – Какая очаровательная традиция!

      Она еще раз прошлась по атрию и выглянула во двор.

      – А где тут спальни?

      – Они в другой части дома.

      – Покажешь?

      Юлий бросил на нее удивленный взгляд.

      – У нас не принято посещать спальни, находясь в гостях.

      Адель капризно надула губки.

      – А что у вас принято?

      – Я могу показать тебе таблиний20, где я принимаю клиентов21, триклиний, где проходят трапезы… Видишь эти двери? Они ведут в кубикулы, или, как ты говоришь, спальни, но не хозяев, а прислуги. Одна из них – для номенклатора, другие – для прочих домашних рабов, а на противоположной стороне – для гостей.

      – А где твой кубикул?

      – Дальше, за коридором, который ведет к перистилю.

      – Перистиль – это внутренний двор, окруженный галереей с колоннами?

      – Именно.

      – А что

19

Витрувий – римский архитектор и инженер I в. до н. э. Автор трактата «Десять книг об архитектуре».

20

Таблиний – комната между атрием и перистилем, напротив входа в дом. В таблинии хозяин дома хранил документы, иногда книги, принимал деловых гостей.

21

Клиенты – в Др. Риме отдельные лица или целые общины, отдававшиеся под покровительство патрона, получавшие его родовое имя и земельные наделы, неся сельскохозяйственную и военную повинность в пользу патрона.