Город любви. Вероника Давыдова

Публию Юлию Сабину11!

      Адель стояла посреди булыжной мостовой и широко раскрытыми глазами всматривалась в фигуры приближавшихся людей.

      Те, кому приказывали посторониться, были небольшой группой полураздетых людей, несших огромные корзины с фруктами и тащивших за собой телегу с какой-то утварью. Услышав громогласный приказ, люди (по одежде и виду они были похожи на рабов) стали жаться к стенам зданий, освобождая путь для шествующей процессии.

      Впереди, сверкая глазами, шагал высокий человек с копьем, одетый в темную тунику и короткий черный плащ. Следом четверо крепких мужчин несли блестящие позолотой и медью носилки с верхом и занавесями.

      Адель стояла, не смея шелохнуться и пытаясь понять, что происходит. Безветренный весенний вечер шестьдесят пятого года от Рождества Христова… Улица Стабий… Носилки патриция… Помпеи.

      Она ожидала приближения кортежа. Когда охранник поравнялся с ней, Адель смерила его удивленным и заинтересованным взглядом.

      – Посторонись! – громко, но менее уверенно выкрикнул он.

      «Интересно, как я понимаю его речь? Ведь здесь, кажется, не знают английского… – Она старалась припомнить, на каких языках в начале эры говорили жители обширной территории Римской империи. – В любом случае, будь это латинский, греческий или арабский, я не знаю ни одного из них. На каком же тогда, мне понятном, изъясняется этот колоритный плебей12?»

      Адель отошла в сторону, попуская процессию, но восторженный взгляд белокожей, странно одетой девушки привлек внимание одного из носильщиков. Он чуть задержался, с любопытством глядя на ее хрупкую фигуру в узких джинсах, кроссовках и легкой клетчатой рубашке навыпуск. Адель улыбнулась ему и махнула рукой в знак приветствия. Носильщик замешкался, и движение остановилось.

      – В чем дело? – злобно зарычал охранник. – Клянусь Поллуксом13, я размозжу тебе башку!..

      Носильщик низко наклонил голову и взглядом указал на Адель. Человек с копьем повернулся к ней.

      – Кто ты? – спросил он тише и менее сурово.

      Адель молчала. Казалось бы, что может быть проще этого вопроса? И на какой вопрос, с другой стороны, ей сейчас сложнее всего ответить?

      – Меня зовут Адель, – нерешительно произнесла она. – Адель Пристли. Я живу в Арлингтоне, штат Техас, в Соединенных Штатах Америки. Но вы, наверное…

      – Что за чушь ты несешь? – перебил ее охранник. – Кто твой хозяин?

      – Я не рабыня! – возмутилась Адель. – Я просто нездешняя.

      – Тогда уйди с дороги и не мешай движению. Не то я позову солдат магистрата14, и они быстро выяснят, кто ты и откуда.

      – Что случилось, Крисп? – раздался мужской голос из носилок. – Почему мы остановились?

      – Нам встретилась какая-то странная девица, – подходя к приоткрытой занавеске и почтительно кланяясь, сообщил охранник. – Не гневайся, господин! Клянусь Кастором, Поллуксом и их

11

В классическое время римское мужское имя обычно состояло из трех компонентов: личного имени, или преномена (praenomen), родового имени, или номена (nomen), и индивидуального прозвища или наименования ветви рода, когномена (cognomen). Называли мужчин преимущественно по родовому имени, а чтобы различать представителей одного рода – по индивидуальному или личному, в зависимости от традиции.

12

Плебеи – в Древнем Риме все граждане, не принадлежавшие к сословию патрициев.

13

Поллукс, Кастор – мифологические герои-близнецы, сыновья Юпитера (Зевса), совершившие ряд подвигов.

14

Магистрат – городское управление; также магистратами назывались высшие должностные лица Древнего Рима.