Скелет из пробирки. Дарья Донцова

стушевался.

      – Господа, – совершенно спокойно произнес он, – Арина воспитывалась в племени Мамбо-тонго, у его членов существует обычай: если приехал куда впервые, следует в качестве приветствия поцеловать землю у порога. Надеюсь, Арина скоро забудет об этой привычке, потому что, сами понимаете, почва в непромышленной африканской стране и асфальт в Москве – это две большие разницы. Арина, радость наша, остановитесь! В России не следует так уж точно выполнять обычаи!

      Сильные руки подняли меня, встряхнули и поставили на шпильки.

      – Спасибо, – прошептала я, ковыляя за Федором по лестнице.

      – Нема за що, – тихо ответил пиарщик, – кушай на здоровье.

      Следующее испытание ожидало меня за столом. В меню оказались сплошь неизвестные блюда: стейк из аллигатора, суп из буйволиных хвостов, жаркое из обезьяны, ростбиф из носорога, уши слона с овощами и таинственное нечто под названием «Крас-тонго».

      – Арина чувствует себя тут как дома, – щебетал Федор, листая карту, – милая, что вкусней: обезьяна или аллигатор? Что есть станем? О… кобра в горшочке, пойдет?

      – Нет, – пискнула я, чувствуя, как желудок, словно лифт в многоэтажном здании, рвется вверх. – Только не змею.

      – Отчего же? – ерничал Федор. – Похоже, их тут хорошо готовят.

      Я разозлилась. Он должен мне помогать, а не топить.

      – Сейчас не сезон для кобры, ее едят только зимой, в момент, когда пресмыкающееся накопило жир, – бодро соврала я.

      Федор удивленно глянул на меня.

      – Да? Не знал. Видите ли, я, в отличие от вас, никогда не жил в Африке. Тогда обезьяна на вертеле? Это как? Можно в июне?

      – Нет, – взвизгнула я, коченея от ужаса. – Хочу рыбу, вот… мурасу в листьях.

      – Нет проблем, – пожал плечами Федор и поманил пальцем почтительно кланявшегося негра. – Значитца, даме рыбку, мне салат из овощей, а вот тем трем дядям…

      – Нам чего попроще, – хором сказали журналисты, – водки и мясо нормальное, не аллигатора.

      Пока готовили заказ, я давала интервью. Процесс протекал оригинальным образом. Когда журналист задавал вопрос, ну, к примеру: «Расскажите о вашей семье», – Федор мигом начинал отвечать:

      – Арина не замужем и не имеет детей, но она считает, что личная жизнь неприкосновенна, и давать комментарии по этому поводу отказывается. Да, дорогая?

      Следовал крепкий тычок в бок, и я, словно дрессированная собачка, начинала кивать, приговаривая:

      – Да, конечно, естественно.

      Потом принесли еду. Корреспонденты с жадностью набросились на угощение, Федор начал лениво ковырять вилкой в салате, я попробовала рыбу. Таинственную мурасу подали целиком. Справа – большая голова с выпученными глазами, слева – хвост, посередине нарезанные куски. Неожиданно рыба оказалась вкусной, и я, не ожидая никаких подвохов, съела один ломоть и хотела приняться за второй. Не успела я воткнуть вилку в мякоть, как голова моргнула глазами.

      – Мама! – заорала я.

      – Что такое? – подскочил Федор.

      – Она моргает!

      – Кто?

      –