Операция «Мизантроп». Олег Панферов

возле окна и сосредоточенно взглянула на вечернее зимнее небо. Откажешься ли ты от родителей, сестры, от самых близких друзей? Сможешь не раскланиваться с прохожими, не кокетничать с фрейлинами, прекратить болтать о погоде с торговцами на базаре… Готов на такое?

      Георг не верил ушам. Это говорит Вероника?! Всегда сверх этикета обходительная со всеми, душа любого общества, в какое ни попадет? Вероника, за которой отродясь не водилось привычки лукавить?

      Да нет, не может быть. Она шутит. Сейчас не вытерпит и задорно подмигнет. И все будет хорошо. Невеста пошутила.

      – Еще немного, и мы поженимся. И я хочу иметь тебя всего, целиком. Уж я-то готова посвятить себя без остатка. А ты – готов? Положишь всех на алтарь, как Авраам – Исаака?

      Она склонила голову набок, ожидая ответа. В голубых глазах плеснулся далекий холод звезд. Не пошутила.

      Георг почувствовал, что сдается…

* * *

      Стасик привычно заглянул в монитор поверх моего плеча.

      – Стало немножко стройней, но суть не изменилась. Опять же аллюзия: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, жены и детей, братьев и сестер, а притом и самой жизни своей»… она хороша. Но, полагаю, ты вряд ли намерен серьезно развивать такую аллюзию.

      Я в нерешительности побарабанил пальцами по столешнице.

      – Слушай, вот ты у нас без двадцати минут священнослужитель. Что бы ты подумал, явись к тебе некто и заяви, что Бога нет?

      – Да мне каждый день кто-нибудь такое может заявить, ничего особенного, – пожал плечами Стасик.

      – А если все подано с огромной помпой, пафосом?

      – Подумаешь. Какой-нибудь псих, фанатик. В конце концов, одержимый. Навязчивая идея или бесноватость – роли не играет.

      – А если он предоставит неоспоримые доказательства?

      – Доказательства чего? Того, что Бога нет? Например, какие?

      Настала моя очередь пожимать плечами.

      – Не знаю, потому и спросил. Все-таки тебе эта тематика ближе.

      – Не в тематике дело, – возразил Стас. – Как ты себе представляешь доказательства? Все законы логики против. Поди докажи, что Пушкина в истории не существовало. Мол, я его не видел, родителям моим не являлся, да и миллионы тех, кто могли быть его современниками, не оставили свидетельств, что знакомы с ним? А «Руслан и Людмила» – есть. И «Сказка о царе Салтане».

      – Элементарно! Их мог написать любой другой автор. Под псевдонимом. Или десяток авторов.

      Он с усмешкой парировал:

      – Ну и что? По сути, будет тот же автор «Руслана и Людмилы», пожелавший, чтобы его знали именно под таким именем. Или группа авторов, если брать все творчество. Хотя, мне кажется, наука литературоведение опровергнет теорию про группу авторов. Здесь тебе видней… Хорошо хоть не сказал, что произведения возникли путем эволюционных преобразований целлюлозы и литра типографской краски.

      – А то! Сорок миллионов мартышек за сорока миллионами печатных машинок, и никак иначе.

      Шутник! Но, в принципе, логично. Автор, он и есть автор, какой фамилией