Научи себя любви…. Ирина Николаевна Юсупова

всю дорогу болтали в дальнем углу вагона теперь стояли совсем рядом, изредка крестились и тихонько причитали. Пьяный мужичок сидел на своем месте, но теперь не спал, а, хлопая осоловевшими глазами, смотрел вокруг. Вагон стоял. За окном она увидела скорую и две милицейские машины. Черной большой машины, преследовавшей их всю дорогу, не было.

      …Молоденький веснушчатый лейтенант никак не хотел верить, что она ничего не скрывает:

      – Как же так ничего не помните? Ну, хоть в чем был одет, какой из себя?

      – Я испугалась, – она уже в сотый раз повторяла одно и то же. – Да и от крови плохо стало!

      – Женщины не должны бояться крови, – лейтенант изображал из себя Шерлока Холмса, сосредоточенно хмурил белобрысые брови и пытался сделать вид, что мыслит по методу дедукции. – Им это по природе не положено.

      – Я не знала, что не положено, – устало говорила она. – Если бы знала, то, конечно же, не испугалась бы!

      – Хорошо. Давайте по порядку. Какая была машина? Что за марка?

      – Да не разбираюсь я в машинах! Большая, черная. У нас, кажется, таких не делают.

      – Джип?

      – Может и джип, не знаю.

      – Номер?

      – Послушайте! – она все-таки возмутилась. – Вот вы сами! Вы что, ВСЕ номера ВСЕХ встречных машин помните? Нет? А ведь вам это по работе положено! А чего же от меня хотите?

      – Не изо всех машин выскакивают убийцы, – назидательно сказал лейтенант, поднял палец и очень хотел казаться старше, чем он есть.

      – Так я не знала, что он убийца!!! – она опять возмущалась и повысила голос. – Это потом он убил! А машина была ДО ТО-ГО! И не наоборот!

      – Не кричите, – он вдруг улыбнулся. – Фанту хотите? У меня есть… – залез в стол, достал бутылку. Потом встал, взял из шкафа стаканы. – Такая жара… Я Фанту очень уважаю.

      Они молча выпили по стакану, потом он смущенно сказал:

      – Вообще-то, все равно это дело у нас заберут… Так что готовьтесь отвечать на эти вопросы еще не один раз. Но мне для протокола нужно. И вообще интересно… – он теперь никого не изображал, сидел задумчиво, кусал карандаш. – У нас тут как болото, ничего никогда не происходит. И вдруг такое! И все-таки, ну хоть что-то вы должны были запомнить! Он высокий? Брюнет, блондин?

      – Мужчина он, – она даже глаза закрыла, пытаясь вспомнить. – Да, пожалуй, высокий… И, пожалуй, брюнет… Глаза… Нет, не помню… Блестели – помню… Вроде как слезы…И сам, вроде, в черном был… То ли куртка, то ли рубашка… Темная…

      – Вот, вот, – лейтенант обрадовался. – Вы, главное, не волнуйтесь, может еще что всплывет?  Говорили они о чем?

      – Как-то назвала она его странно… Как женщину… Не помню. Только помню, что я удивилась – какое-то женское имя… Еще о каких-то украшениях сказала…

      – Украшениях?

      – Ну да… О серебряных.

      – Может, антиквариат? – он, казалось, уже размышляет вслух. – Ведь не из-за простого же серебра убивать?…

      – Может. А еще можно? – она протянула стакан. – Я с вечера ничего не пила и не ела, между прочим. Вот умру