Большая Никитская. Прогулки по старой Москве. Алексей Митрофанов

проводились публичные лекции и литературные чтения. Не обходилось без курьезов. К примеру, как-то раз Викентий Вересаев читал в актовом зале свой рассказ «В мышеловке», посвященный событиям русско-японской войны. Он был посвящен люнету, выдвинутому сильно вперед перед линией фронта – из-за тщеславия корпусного командира и с большим риском для жизни солдат. Собственно, этот люнет солдаты и прозвали «мышеловкой».

      Читал Викентий Викентьевич очень плохо. Скучно и без выражения. Да и рассказ был не то чтобы шедевр. Естественно, что слушатели начали утрачивать внимание, вполголоса переговаривались между собой.

      А тем временем события в рассказе развивались. Ночь. Сменяется охрана. Кто-то случайно задевает ружьем за котелок. Командир грозно шипит:

      – Тише вы, черти!

      Эти слова у Вересаева вышли неожиданно отчетливо и громко. Слушатели, позволявшие себе всякие разговорчики, вздрогнули, замолчали и пристыженно взглянули на писателя. Он же продолжил свой монотонный бубнеж. Слушатели не выдержали и потихоньку начали расходиться.

      А между тем в «Мышеловке» убит командир. Солдаты хотят подойти к нему, пихаются и суетятся. Младший офицер, который принимает на себя командование люнетом, должен проявить себя. Он громко и повелительно орет:

      – Куда поперли? По местам!

      Те, кто пробирался к выходу, опешили и вернулись на оставленные стулья.

      Долго еще по Москве ходили слухи о крутом характере начинающего литератора В. Вересаева.

      * * *

      Научная деятельность университета всегда была на высоте. Изобретались новые законы, выводились формулы, гуманитарии плели свои теории. А ученый К. А. Тимирязев расхваливал коллегу П. Н. Лебедева: «Если вам случится проходить по Никитской, загляните в монументальную арку выходящей сюда части Старого университета. В глубине двора вы увидите трехэтажное красное здание с небольшой вышкой. Это – бывший Физический институт, – один из центров русской науки, известный не только за пределами Никитской, но и далеко за пределами России. Это – одна из двух лабораторий, доставляющих в эту минуту почетную известность русской науке… В подвальном этаже – в „Лебедевском подвале“, как его давно окрестили те, кому дорога родная наука, – бьется пульс настоящей, не школьной науки, – не той, которая только поминает заслуги прежних годов и веков, а той, в которой выражается жизнь сегодняшней науки, – завтрашней техники».

      А теперь попытаемся себе представить человека, последовавшего призыву Тимирязева. Вот идет по улице Большой Никитской парикмахер. Или же дантист. Проходит мимо здания Старого университета. Видит арку. И вспоминает: «Ага! Я сюда должен зайти! Именно здесь – центр русской науки! Не школьной, а настоящей! Лебедевский подвал».

      Меняет траекторию движения. Проходит в арку. Видит перед собой трехэтажное здание с небольшой вышкой. Подходит ближе. Видит дверь. Подходит к двери…

      И что же? Что