Большая Никитская. Прогулки по старой Москве. Алексей Митрофанов

Осоргин в повести «Времена» называл памятник «нелепой куклой Ломоносова».

      Пастернак же писал в своей революционной поэме «Девятьсот пятый год»:

      А на площади группа.

      Завеянный тьмой Ломоносов.

      Лужи теплого вара.

      Курящийся кровью мороз.

      Трупы в позах полета.

      Шуршащие складки заноса.

      Снято снегом,

      Проявлено

      Вечностью, разом, вразброс.

      Так памятник – пусть малый да нелепый – вошел в русскую литературу. После революции он даже был включен в число монументов, имеющих художественную ценность.

      В октябре 1941 года памятник был опрокинут фугасной бомбой. При этом постамент разрушился, а бюст остался цел. Его установили на каменной глыбе. Журналист Н. Вержбицкий писал 11 февраля 1942 года в дневнике: «Памятник Ломоносову на месте, только постамент новый. Не видно никаких следов от падения тонновой бомбы».

      Тем не менее, в 1944 году бюст перенесли в Дом культуры гуманитарных факультетов Университета, ныне – церковь святой Татианы.

      Памятник к тому времени настолько слился с образом университетского двора, что многие даже не верили в его отсутствие. В частности, И. Шихеева-Гайстер писала в книге воспоминаний «Семейная хроника времен культа личности 1925—1953»: «9 мая 1945 года кончилась война… Утром взяла портфель и поехала на факультет. Там, конечно, никто не учился. Под памятником Ломоносову стоял студент с бутылкой водки и наливал в наперсток каждому. К нему стояла длинная очередь из студентов и профессоров. Каждый выпивал из наперстка и передавал его следующему. Наперсток, настоящий живой наперсток. И очередь медленно продвигалась к этому студенту с бутылкой водки».

      Да, вероятнее всего, водка была. Наперсток тоже был. Вот только памятника не было.

      Да что там говорить! Поэт П. Железнов писал в стихотворении «Студентам-москвичам»:

      Не только Москва – всей эпохи примета:

      на гребне прославленных Ленинских гор

      раскинулось зданье университета,

      пять крыльев простерши в окрестный простор.

      Отлитый из бронзы у главного входа,

      стоит Ломоносов, навеки живой,

      такой, каким помню с тридцатого года

      его возле здания на Моховой.

      Увидеть в высоченной, в полный рост фигуре маленький бюстик – это дорогого стоит.

      * * *

      Следующий Ломоносов появился на Моховой лишь в 1954 году (автор – маститый скульптор С. Меркуров). Впрочем, это изваяние вышло неудачным, и острослов Юрий Нагибин о нем написал: «Во дворе стоит бронзовый монумент великому ученому Михаилу Ломоносову. Он держит в одной руке свиток, другая протянута к глобусу – эти наивные символы делают из гениального самородка учителя географии». К тому же памятник был гипсовым, и перед каждым летом на нем приходилось что-то подправлять.

      Главной отличительной чертой этого памятника