Дикое племя. Убивать легко. Ленар Гимазутдинов

мужчине. – Здесь много!

      – Что в портфеле?

      – Там… Там их нет… Точнее, немного есть, конечно же… Но это не мои… Это моих компаньонов… Я их должен вернуть…

      – Кошмар, – киллер забрал деньги. – Какой же ты хомяк! Сдохнуть от тоски можно…

      – Я просто… Я не это… Они…

      – Ладно, мне пора. Заговорились что-то…, – мужчина двинулся к выходу и вдруг резко остановился, посмотрев на свою жертву. – Ах, да… Чуть не забыл. – И выстрелил ей прямо в лоб.

      Пуля не успела насладиться полетом. Расстояние до цели было всего два метра. Хотя, она заметила, что человек был невероятно толстым. Ей казалось, что жир должен застилать все тело жертвы, но, пролетев ее голову насквозь, удивленно обнаружила, что в мозгах и вокруг них жира нет. Так же лобная кость оказалась совершенно обычной. Не потребовалось никаких лишних усилий, чтобы пробить ее. В итоге, оказавшись в стене, в сплющенном состоянии, решила, что задание оказалось даже слишком легким, явно не соответствующим ее амбициозным планам. Но самое главное разочарование было связано с чувством полета, а точнее, с отсутствием такового. Да, тут еще и вкус крови, оказался действительно солоноватым, как и говорили, но с очевидным привкусом металла. Возникло ощущение, что попробовала себе подобного. «Фу! Какая гадость! – подумала она, сплевывая. – Паршивое задание! Паршивое…».

      Матвеев упал не сразу, словно задремав на мгновение. Успел подумать, как это ни странно, не о будущем и даже не о настоящем, как принято у нормальных людей… Последней его мыслью была о курице в холодильнике… Кто-то же теперь ее съест и не поперхнется при известии о его смерти! Как несправедлив этот мир! Больше не думал. Темнота резко свалилась на него. Медленно упал перед открывшейся дверью, сползая по стене. Солнечный луч брызнул на его лицо, уже в последний раз отразившись в его розовых щеках и, через секунду, дверь захлопнулась, погружая подъезд в темноту…

      Боцман увлеченно кормил своих рыбок в аквариуме. Он смотрел на них, как на собственных детей, умиленно улыбаясь. В определенном смысле, его можно понять. Ему недавно исполнилось сорок восемь лет, но у него до сих пор не было детей. Более того, ему ни разу в жизни не встречалась женщина, которая могла бы заговорить на эту тему. Это и не удивительно – Боцман половину своей жизни провел за колючей проволокой. Зона нисколько не исправила его, и он по-прежнему ежедневно нарушал закон. Правда, теперь он научился делиться прибылью с милицейскими чиновниками, и вдруг выяснилось, что его персона гораздо нужнее всем именно на свободе, чем за решеткой. В общем, стареющий уголовник мог чувствовать себя абсолютно безнаказанным и, что самое важное, кристально честным гражданином своей страны. Это необычное чувство забавляло его извращенный мозг. Долгое время вне тюрьмы очень сильно изменили его: он привык к роскоши, полюбил красиво и дорого одеваться, появились всевозможные личные пристрастия… В целом, жизнь открылась ему с совершенно