Дикое племя. Убивать легко. Ленар Гимазутдинов

свои трусики через платье, отчего пришел к выводу, что они обладают каким-то секретом. Потому, хотел как-нибудь поинтересоваться у кого-нибудь из них, предварительно жутко напившись, как им это удается?! Тяжело отдуваясь, направился к дому. Песен уже не напевал, хватало сил только на ходьбу. Переваливаясь с бока на бок, с удовольствием думал о кусочке курицы, который остался со вчерашнего ужина. Он представлял себе, как откроет холодильник, достанет его и, лихорадочно глотая слюни, проглотит. Можно принять во внимание, что он уже отлично пообедал в ресторане полчаса назад, но к курочкам питал особую страсть, потому не съесть ее, в любом состоянии, считал большим грехом. Кроме того, ведь от этих невинных птичек, еще никто не потолстел. А значит – можно! Толстые люди всегда пытаются успокоить себя тем, что еда, к которой они прикасаются, какой бы они ни была, не приведет к ожирению. Съедают ее, смачно облизываясь, и с огромным трудом надевают на себя свой любимый свитер, который в ужасе начинает трещать по швам. Толстые люди и тут успокаивают себя тем, что свитер жмет не так сильно, как вчера, а значит, они стремительно худеют. Если и эти уговоры не помогают, остается последнее средство: нужно говорить себе, что на свете бывают люди еще толще, и по сравнению с ними они выглядят как тонкокрылые бабочки, легко порхающие с одного цветка на другой. И окончательно успокоившись, засыпают на диване с книгой на животе, похожим на Эверест, захлебываясь в отвратительном и громком храпе. Василий Анатольевич отнюдь не считал себе безнадежно толстым, скорее слегка полноватым. Он думал, что стоит ему похудеть всего-то на десять килограмм и тут же превратиться в идеального красавца мужчину, с кубиками мышц над пупком, как в рекламах мужских трусов. «Подумаешь, десять килограмм! – думал он. – Легко! Вот с завтрашнего дня и начну!». Правда, его завтра отодвинулось уже на восемь лет. «Подумаешь! Если очень надо будет, тогда мгновенно и похудею! Почему нет?! Что меня остановит?! Курица не в счет – это святое… По поводу всего остального… Только, если надо будет… Я вам всем покажу!». Подбадриваемый своими мыслями, Матвеев, наконец, добрался до двери подъезда и с облегчением открыл ее. Вошел внутрь. Там темно. Наверное, лампочка перегорела или опять ее украли. В целом, не так уж темно. Не стоит раздражаться на этот счет. Вот, уже и видно что-то… Он тупо уставился на силуэт человека перед собой. Человек, словно окаменел, направляя руку в его сторону. Чего вдруг?! Или у него что-то в руке?! Господи! Что это?! Пистолет?! Василий Анатольевич испугано замер, оцепенело вперившись в отверстие глушителя. Теперь, когда глаза привыкли к полумраку подъезда, он прекрасно видел перед собой мужчину и направленный на себя пистолет. Первой же его мыслью было – бежать, но он отлично понимал, что с его комплекцией ему не удастся сделать даже шага, чтобы это стало для кого бы то ни было неожиданностью. Решил вступить в переговоры.

      – Послушайте, –