Музыка жизни. Татьяна Гордиенко

подругу-тучу —

      что молчишь? Греми громами!

      Небо зонтом нахлобучу

      над промокшими домами.

      Что-то боги перепутали —

      октябри теперь в июне:

      дождь серебряными путами,

      ветер по небу на шхуне.

      Вновь берёзы ветви свесили,

      все вокруг дождями пьяны.

      На душе светло и весело,

      сладко, розово, piano[3].

      «Сияют, словно бок блесны…»

      Сияют, словно бок блесны,

      в лучах немеркнущего света

      осколки прожитой весны,

      наброски будущего лета.

      Жасминовое облако

      И солнечно, и день уже в разгаре.

      Заманчиво сияет небосвод.

      Над городом в изящном белом сари

      жасминовое облако плывёт.

      Ветра-менестрели

      Мне ветры буйные стелили

      к ногам седые ковыли.

      Они кочевниками слыли,

      а были просто бобыли.

      Вот и сегодня нежным звоном,

      небрежной дудочки игрой

      они пройдут по тихим склонам

      над мира чёрною дырой.

      На флейте радужного неба

      сыграют с ними облака.

      Земля – кусок ржаного хлеба,

      кувшин парного молока.

      Я знаю: им, конечно, глянутся

      лучей дрожащие персты.

      Колосья дружно к солнцу тянутся,

      как золочёные кресты.

      Ветра-бродяги менестрелями

      давно блуждают по земле.

      Уходят звонкими апрелями,

      чтобы вернуться в сентябре.

      «Сменился ночью вечер жаркий…»

      Сменился ночью вечер жаркий —

      и небо звёздами рябит,

      а месяц безрассудно яркий

      как будто гвоздиком прибит.

      Едва заметная прохлада

      прокралась мне за воротник,

      а силуэт ночного сада

      к окну потухшему приник.

      Он караулит наши мысли,

      наш кратковременный покой.

      И млечный путь, как коромысло,

      Висит над дремлющей рекой.

      Фрегат

      Над заливом облака —

      словно сахарная вата.

      Как заманчиво легка

      поступь быстрого фрегата!

      В парусах стесняя дух,

      он волну морскую режет,

      и канатов крепкий скрежет

      завораживает слух.

      «Солнце село за Кара-Даг…»

      Солнце село за Кара-Даг.

      Розов цвет резного утёса.

      И луны бледно-белый флаг.

      И полынный дурман откоса.

      Луч ползёт по седой гряде.

      Сердцем слушаю шум рапана.

      В предзакатной вечерней мгле

      строгий профиль Максимильяна.

      Безграничен души полёт,

      парапланы парят безмолвно.

      И уже ничего не в счёт:

      ни «как будто», ни «вдруг», ни «словно».

Коктебель, 2012

      «Я замираю от восторга…»

      Светлый мир наш смел и светел…

М. Цветаева

      Я замираю от восторга,

      когда божественно с утра

      сияет

3

piano – тихо.