Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе. Геннадий Мурзин

я об этом завел речь? Для того, чтобы сегодня сказать: жить или умереть Сергею Чухлову – это было в руках не только Кочергина, а и тех, кто все это видел и ничего не сделал, чтобы помочь. Они хранили молчание не день или два. И заговорили лишь тогда, когда за них принялась милиция.

      Они молчали тогда, когда мать Сергея умывалась слезами; тогда, когда, возможно, медленно и мучительно умирал на дне пропасти их сверстник.

      Жутко, необъяснимо, непонятно. Если это нормальные люди, с нормальной психикой, то как они могли спать спокойно все время. Да, они несовершеннолетние. Да, они испугались. Но все же…

      Учащийся той же школы А. Новинов на следующий день, когда стало ясно, что Чухлов исчез, в коридоре в одну из перемен подошел к Кочергину и спросил:

      – Правда ли, что ты сбросил в карьер «Серого»?

      – Да, – ответил Кочергин, – но ты никому не рассказывай об этом.

      И тот не рассказывал. А как же? Человек просит. А заговорил лишь тогда, когда милиция его задержала по подозрению, что тот причастен к исчезновению Чухлова.

      Его задержание было случайным и ошибочным, так как он не был даже на краю обрыва, где совершилось злодеяние. Но он заговорил о том, что ему было известно давно. И это уже было кое-что для тех, кто занимался поиском провалившегося сквозь землю Чухлова.

      Тогда-то (после показаний Новинова) и явилось на свет то самое собственноручно написанное абсолютно безграмотное заявление Кочергина, именуемое в уголовном деле явкой с повинной.

      Наконец-таки, оперативно-следственная группа оказалась там, на пока предполагаемом месте преступления. Проводится следственный эксперимент: с той точки, где столкнули Сергея Чухлова, сбрасывают изготовленный манекен, чтобы определить тот последний путь, который совершил подросток.

      Далее за дело принимаются вызванные специально опытнейшие альпинисты. Они спускаются на дно глубочайшей пропасти, обследуют каждый метр. Во время спуска примерно на полпути вниз обнаружили сапог, который и был опознан как сапог, принадлежащий Чухлову. На дне же не нашли ничего, абсолютно. Кроме изрядно потрепанного манекена.

      И специалисты горного дела дадут этому объяснение: движение горных пород на такой глубине поглотило тело потерпевшего. Поглотило навсегда, став последним пристанищем юноши.

      Защита на этом обстоятельстве сделала попытку сыграть, заявив: поскольку тело потерпевшего не найдено, а манекен благополучно обнаружен, то это доказывает, что факт убийства не доказан и обвинение основывается на зыбкой почве.

      Дело защиты – защищать обвиняемого. Но все же аргументы для этого надо бы поискать поубедительнее. Можно ли сравнивать два этих факта – отсутствие тела потерпевшего и наличие манекена? Ведь в первом случае с момента падения прошло несколько месяцев, а во втором – считанные часы. Это, кстати, если что-то и доказывает, то лишь то, что своевременное сообщение свидетелей о случившемся позволило бы, по крайней мере, поднять со дна пропасти тело погибшего и похоронить