Сквозь призму права. Судебные очерки, статьи, эссе. Геннадий Мурзин

обстоятельство, естественно, приоткрыло завесу таинственности над убийством двух людей, однако всего этого было очень мало для суда.

      Тем более, что подследственные вели себя не лучшим образом. До тех пор, пока Коробков находился на воле, Попков охотно давал показания. Но как только Коробков оказался в том же следственном изоляторе, Попкова будто подменили. Он начал менять показания, путать следствие, пытаясь всю ответственность за содеянное взять исключительно на себя.

      Следователь понимал: если все это будет продолжаться, то суд не сможет лишь на основе косвенных показаний и противоречивых свидетельств подследственных вынести обвинительный приговор.

      Я видел следователя в те дни, когда ему раз за разом суд возвращал материалы уголовного дела на доследование. От него требовали найти бомжа. Но разве (с его-то опытом!) сам не понимал, насколько это важный свидетель? И разве он и его многочисленные помощники не предпринимали отчаянные попытки найти?

      Сколько народных рублей было израсходовано на многочисленные и зачастую бесплодные командировки по всей России и странам СНГ! А нервов? А здоровья?

      Как бы то ни было, но дело следователь довел-таки до логического конца. И те, кто совершили гнуснейшие преступления – убийство двух человек, вынуждены были выслушать приговор. Им не удалось отвертеться. Они понесли наказание.

      Свердловский областной суд признал виновными и Попкова, и Коробкова. Первый приговорен к четырнадцати годам лишения свободы, а второй – к пятнадцати. Оба первые пять лет будут пребывать в тюрьме, остальной срок – в исправительной колонии строгого режима.

      Теперь посчитаем: парни вернутся на свободу, когда им будет под сорок – это, конечно, не молодость, но и не старость. Значит, потенциально, убившие когда-то, смогут совершить подобные злодеяния еще не раз. Подобное обстоятельство удручает.

      Я за то, чтобы им отмерили пожизненное заключение. Но… Подобная мера уголовного наказания российскими судами применяется крайне редко по причине их исключительной гуманизации.

      Сколько ни воруй, а тюрьмы не миновать

      Этих парней в Камышлове (в ста километрах восточнее Екатеринбурга) наверняка знали многие. И далеко не с лучшей стороны. Потому что натерпелись от них.

      Кто они? Старшему – 27 лет, младшему – 20. У всех очень много общего. Например, каждый из них, несмотря на обилие жизненных сил, не спешил устроиться на работу. И грызть «гранит наук» их тоже не тянуло. У всех – богатое криминальное прошлое. Хотя правосудие Камышлова буквально из кожи вон лезло, чтобы их сурово не карать, то есть дать возможность одуматься, исправиться, взяться за ум, вступить на тропу праведной жизни. Что из этого получилось? Судите сами.

      Шалагин Евгений Вадимович (средний по возрасту) уже был судим по статье (вымогательство). Несмотря на максимальный срок (согласно статье) в восемь лет, он получил лишь два года.

      Беркутов Андрей Михайлович (старший по возрасту)