Крик в небо – Вселенной. Книга 1. Она. Софи С./М.

её поведением, кричат на всю улицу, потом, от злобы, им слов уже мало, им, будто не достаточно унижения, и мать бьёт её в грудь и по лицу. Конечно, имеет право, она же «кормит её и одевает». Той следует быть послушной. И та терпит, идёт и слова не вставит. Вероника смотрит на всё это: О, с ней точно что-то не то! Она бы потеряла себя от боли, и в ярости, с проклятиями, побежала бы в неизвестном направлении.

      Из-за сильной восприимчивости у неё возникали проблемы в том, чтобы «проявляться». Она замечала за собой огромную тягу к уединению. Тягу не высовываться. Высунешься – обидят, и как с этим жить? Часто это был осознанный выбор: пригласят на дискотеку в школе, она обрадуется, потом, подумает, я такая вся страшненькая (родители не слишком заботились о том, чтобы приодеть её) и не пойдёт. Так недолго и лапшой стать, понимала она теперь. Теперь она такой и не была. С Аней, так много знающей о моде, стиле и искусстве, она начинала учиться уверенности в себе. Та делилась с ней красивыми вещами, в них она не стыдилась себя, та рассказывала много интересного, и, зная столько, она не боялась заговорить со сверстниками.

      4

      Который день она просыпалась от одного и того же сна: то она у школьной доски – не знает, как решить задачку, то за партой – думает над той же задачкой, а работы уже сгребает злобная математичка. Вот-вот эта карга опозорит её перед классом, вот-вот разразится криком… Школа окончена – она не могла поверить, что всё позади. Сколько ещё ей будут сниться такие сны? Наверно, до старости.

      В начальной школе учительница кидала стулья и называла «Хлопковых» – хлопками, «Дураковых» – дураками. «Хлопок ты бестолковый, пенёк ты с глазами!» – рявкала она, стоя над душой, и как треснет по парте – тетради так и подпрыгнут. Математичка так не делала. Она до того запугала детей, что на выходе ей достаточно было презрительно взглянуть, приспустив очки, как ученик дрожал от страха. Учитель от Бога – недаром называли её.

      Есть понятие врождённой грамотности или чувства языка. Располагая богатым набором чувств, Вероника обнаружила и таковое: не уча правил, она писала диктанты на отлично и всегда знала, какой предлог подходит фразовому глаголу – тот, что к месту, просто лучше смотрится. В математике чувства не помогали. Оттого ли она не имела права на счастливое детство? Упрощение самой жизни зависело от упрощения выражений – раз уж упрощать их не было таланта, и желания соответственно, учительница советовала родителям «поработать здесь ремнём».

      Бездарный в математике прекрасно проживёт и без неё, и Вероника прожила бы, если б не учительница. Однажды та разразилась оскорблениями – она молча собралась и ушла. Шла по улице и думала. Никогда она никому не мешала на уроке, другие ходят на головах – учителя орут на всех сразу. Другие щёлкают задачки – учителя требуют того же от всех. А ведь столетие назад эта же карга унижала бы её розгами на глазах у всех…