Бездна. Девушка. Мост из паутины. Книга первая. Алиса Гаал

покровительственный тон окончательно привел ее в чувства, и, подняв глаза, она столкнулась с изучающим взглядом серого человека. Он осматривал ее откровенно, нагло, ощущая себя хозяином положения, а ее… Слабость отступила, и Вера, как всегда случалось в неприятные моменты, почувствовала странный прилив энергии: не зря во время симуляции экстренных ситуаций инструкторы не раз отмечали ее способность собраться в критический момент. И действительно, в ней словно раздавался щелчок, и она начинала действовать хладнокровно и механически, словно выполняя приказы бесстрастного голоса, доносящегося откуда-то изнутри. Так и сейчас, инстинктивно почуяв опасность, она мобилизовала силы на борьбу с ней.

      – Я запомню! – Вера смерила его холодным взглядом. – Стакан воды и тарелку риса невозможно забыть. Советую и вам не забывать о ваших прямых обязанностях.

      – Если думаешь, что таким будет твой ежедневный обед… ты сильно ошибаешься, – он вышел из себя.

      – Меня вполне устроит стандартный обед других заключенных. Надеюсь, за регулярность мне не придется быть признательной?! – Вера отставила тарелку и, дежурно поблагодарив, поднялась.

      Когда ее вели по коридорам, мимолетную вспышку сил сменил накатывающий прилив слабости. Унизительные проверки, уготовленные всем новоприбывшим, казались бесконечными. Она на секунды закрывала глаза, силясь унестись далеко от этого места, вспоминая причудливые узоры капель дождя на стекле. Наконец ей выдали форму: широкие, не по размеру, кофту и штаны в болотную полоску. В порыве, не поддающемуся контролю и здравому смыслу, Вера упиралась, не желая расставаться со своими вещами. В тот момент одежда приобрела иной смысл – она отчаянно цеплялась за нее, как за клочок прежней жизни, крошечную частичку своего «я». Осознавая, что, по сути, это ничего не изменит, она была бессильна совладать с собой, ей казалось, что, натянув на себя эту безликую тюремную форму, она исчезнет и родится другая Вера – заключенная, сливающаяся с сотнями таких же, как она, людей в болотной полоске, бесправных и несчастных. На нее кричали, а она медлила, как во сне, судорожно хватаясь сначала за блузку, потом за джинсы. Одна из тюремщиц, заорав, ударила резиновой дубинкой рядом с рукой Веры, надеясь, что та разожмет ее, и замахнулась еще раз, но, не ударив, резко опустила руку. Возможно, ее остановил полный ужаса и изумления взгляд. Вера, вздрагивая, наблюдала, как ее вещи резко ускользают из рук и, наконец, стиснув зубы, натянула ненавистную одежду.

      Тюремщица, больно вцепившись в локоть, тащила ее по коридору. Эти минуты навсегда поселятся в памяти: коридор, по обе стороны которого железные двери с крошечными отверстиями и удары дубинкой о стены. К этому звуку ей еще предстоит привыкнуть. Вера ускорила шаг, стараясь не отставая избежать криков, но рука, просто так, удовольствия ради, продолжала грубо толкать ее вперед. «Ну вот, – пронеслась мысль, – я учусь подстраиваться под чужие шаги. В первый день! Что дальше?» Железная дверь отворилась, в последний раз