Чужой: Река боли. Кристофер Голден

похоже, не реагировали.

      – Погодите, капитан, – сказала Парис. – Скоро сами узнаете, кто я.

      – Само собой. Что ж, показывайте дорогу.

      Лейтенант Парис повела его дальше в глубину строения, а Кохлин завел рассказ о том, что, судя по всему, считал достоинствами «Надежды Хадли»: о свежих овощах из теплиц, игровой комнате в виде незавершенных подземных уровней огромных масштабов, где было много места для бега, и о поваре, который, по утверждению сержанта, был настоящим виртуозом по части итальянской выпечки.

      Колония пребывала лишь на стадии зарождения. Когда-нибудь ей предстояло стать крупным центром, который будет разрастаться вширь – ведь «Вейланд-Ютани» продолжала содействовать развитию этого квадранта. И Компания, и правительство поддерживали научные исследования, которыми здесь уже занимались, но настоящую ценность «Надежда Хадли» представляла именно как промежуточная станция или порт.

      – Должен заметить, – продолжал Кохлин, – «Надежде Хадли» идет на пользу, что среди колонистов есть несколько симпатичных женщин.

      Он осекся, подтянул сумку Бракетта выше на плечо и бросил быстрый беспокойный взгляд в сторону Парис.

      – Знаете, капитан… наш предыдущий командир был очень строг насчет, э-э… связей с колонистами. С вами-то не будет такой проблемы?

      Бракетт вспомнил время, когда получил свое первое назначение. Пусть он не желал появления романтических или сексуальных отношений между морпехами и гражданскими, но и не видел эффективных способов это предотвратить. Поэтому лучше, чтобы все происходило в открытую, чем иметь дело с глупостью тех, кто попытается вести тайные отношения.

      – Я не буду в восторге, – ответил он, – но, как по мне, уж лучше спите с колонистками, чем с другими солдатами. В уставе об этом написано не просто так. Мне не нужно, чтобы вы стали пускать слюни по лейтенанту Парис в разгар операции и сорвались со скалы.

      Кохлин проморгался, разинул рот.

      – Я и Лут? Не, капитан, ничего такого… то есть… не то чтобы я не стал, но…

      Парис засмеялась и покачала головой. Бракетт принял невозмутимый вид, но Кохлин увидел выражение лица лейтенанта и густо покраснел.

      – Да вы надо мной издеваетесь!

      – Да, сержант, – признался Бракетт. – Издеваюсь.

      Кохлин вздохнул.

      – Неплохо, капитан. Понимаю, как оно будет.

      – Так что, проблем у меня с вами не будет, сержант Кохлин?

      – С ним – нет, – ответила лейтенант Парис. – Но у нас и без него хватает болванов.

      – Предупреждаете заранее? – спросил Бракетт. – Скажете, за кем стоит присмотреть?

      Парис не ответила. От улыбки не осталось и следа. Когда лейтенант достигла двери и открыла ее ключом, по ее лицу можно было заключить, что пожалела о том, что сказала.

      Проходя в глубь колонии, они миновали нескольких гражданских. Бракетт услышал смех в боковом коридоре и, повернувшись, заметил пару детей, которые кувыркались колесом. К этому еще предстояло привыкнуть