Чужой: Река боли. Кристофер Голден

но голос пропал, и дочь была для нее потеряна.

      Потеряна.

      – Вы могли прозябать там целую вечность…

      Его слова повисли в воздухе, весь их смысл померк перед тем, что творилось внутри нее. Эта тяжесть внутри, наконец, начала раскрывать свою суть.

      Рипли попыталась перевести дух. Джонси зашипел на нее. Коты все видели.

      Но когда невыносимая тяжесть вышла наружу, оказалось, что это вовсе не воспоминание.

      Это одно из них.

      Эллен ощутила его в себе: ворвавшись, оно извивалось в ее грудной клетке, собираясь появиться на свет, точно с нездоровой, жестокой насмешкой над дочерью, которую она потеряла. Мучаясь в агонии, Рипли выгнулась в своей койке и заерзала руками. Бёрк попытался удержать ее, позвал на помощь. Она вышибла стакан из его руки, услышала, как тот разбился, упав на пол. Стойка для капельницы опрокинулась, игла вырвалась из ее запястья.

      В комнату вбежали люди. Они не знали, в чем дело, и им никак нельзя было ничего объяснить – только просить о помощи.

      – Пожалуйста! – взмолилась она. – Убейте меня!

      Оно толкалось и выпирало, ломая ребра, растягивая кожу, и Рипли, превозмогая яркое пламя агонии, закатала пижаму и увидела…

      Рипли резко проснулась на своей койке, прижимая руку к груди. Она ощущала там быстрое, беспокойное движение, но это было лишь биение ее сердца.

      Реальность окутала ее, и это было ужасно. Она выглянула в окно и увидела прекрасный изгиб Земли. Она находилась так близко и в то же время так далеко – но это уже не имело значения. Для Рипли она больше не была домом.

      На медицинском мониторе оживился маленький экранчик, и на нем возникло лицо сестры.

      – Опять дурной сон приснился? – спросила она. – Желаете снотворного?

      – Нет! – отрезала Рипли. – Я и так достаточно проспала.

      Сестра кивнула, и экран потемнел.

      Джонси спал рядом с ней. Врачам это не нравилось, но Бёрк убедил их, что ей это пойдет на пользу. «После того шока, что она перенесла», – сказал он тогда. Ей стоило бы чувствовать к нему благодарность за это, но первое впечатление было сильнее.

      Ей не нравился этот мелкий говнюк.

      – Джонси, – сказала она, поднимая кота и прижимая его к себе. – Все хорошо, все хорошо. Все закончилось.

      Но та тьма, та тяжесть по-прежнему были в ней, стали неотъемлемой ее частью, хоть и пока неизведанной. И говоря успокаивающие слова коту, Рипли лишь пыталась убедить в этом саму себя.

      5

      НЕРОВНАЯ МЕСТНОСТЬ

      ДАТА: 10 ИЮНЯ 2179 ГОДА

      ВРЕМЯ: 10.22

      Два морпеха поджидали Бракетта на поверхности. Они отдали ему честь, когда он сошел с трапа, и он, ответив тем же, торопливо двинулся к ним.

      – Добро пожаловать на Ахерон, капитан, – сказала первая из них, высокая женщина с почти таким же темно-коричневым цветом кожи, как у самого Бракетта, и длинным бледным шрамом поперек левой щеки. Она указала на низенького, бочкообразного пехотинца, стоящего рядом, – это был бледнолицый мужчина с ярко-рыжими волосами и в очках с толстыми стеклами. – Я лейтенант Джулиса Парис. А это сержант