Хочешь, я буду твоей мамой?. Олеся Лихунова

очень трепетно относится к своим вещам. Бережёт их, кладёт на место всегда и просит, чтобы у неё спрашивали разрешения взять. Тимур с Машей забывают, как Гале важно иметь свои собственные вещи после жизни в детском доме, могут подойти и взять точилку или карандаш. Галя бежит жаловаться, что они не спросили. Ругаю детей, прошу чтобы спрашивали, объясняю, почему это важно. Обещаю Гале купить её собственный комод, куда она сложит все свои вещи. А пока, если Галю угощают, например, конфетой, она прячет её под подушку.

      Помнит всё, что я обещала ей купить, перечисляет мне, чтобы не забывала. Следит, поровну ли я наливаю квас или даю какие-то печенья.

      Тянется ко мне, особенно когда Тимур меня обнимает или Маша. Они ласковые дети, постоянно подходят приобнять, поцеловать между делом. Галя останавливается, смотрит. Стараюсь её лишний раз коснуться, но пока сама не могу преодолеть какой-то невидимый барьер, чтобы обнять-поцеловать её, хотя бы мимоходом.

      Стоя в очереди в магазине, Галя вдруг поворачивается и, умиляясь, тянется ко мне: «Моя мама…» Обнимаю: «Конечно».

      Часто говорю о том, что наша семья – одно целое, что мы своих в обиду не дадим и вообще никому не отдадим, случись что. Гале это нравится, она переспрашивает и уточняет, что тоже «своя».

      На улице возникает масса вопросов и впечатлений. То инвалид проедет в коляске, и Галя кричит и пальцем показывает, а потом долго оглядывается. То цыгане пробегут толпой, то пьяница в траве валяется, то нищий сидит и деньги просит. Про каждого долго говорим, и Галя до вечера всё вспоминает и удивляется.

      Перед сном, когда Тимур читает, Галя лежит в кровати и листает книги. Хотя видно, что это занятие для неё непривычно совершенно. Но подражает, и это тоже обнадёживает.

      Есть у меня уверенность, что Галя довольно быстро прирастёт к нашей семье. Потому что она старается.

      Заколок накупили Гале всевозможных! И шпилек и резинок. Я за всю жизнь столько не покупала.

      15 июня 2014 г.

      Ну ожидаемо же, что ребёнок, выросший в детском доме, слабо представляет себе, что такое семья.

      Ожидаемо. Но когда ты понимаешь наконец, какая каша в голове у этой бедной восьмилетней девочки, становится жутко.

      Вчера, после вечерней прогулки, у нас с Галей зашёл разговор про нищих цыган, которые просили денег, когда мы шли мимо.

      И Галя сказала:

      – А у нас в детском доме была одна девочка-цыганка, но она была нормальная, чистая и денег не просила…

      – Ну конечно, потому что она была воспитана хорошо. У неё, видимо, мама была цыганка – поэтому и она сама тоже цыганка, но то, каким будет человек по характеру и поступкам, зависит от воспитания, – объяснила я ей.

      Галя удивилась.

      – Нее, у неё никакой мамы не было.

      – Ну как не было, она ведь родилась у своей мамы, как же ещё?

      – Из живота? – спросила Галя. – Нет, у нас в детском доме не было детей из живота, у нас могли из другой группы перевести… а из живота не было никого.

      – Галя,