Басни. Иван Андреевич Крылов

всех дворов Собак сбежалося с полсотни.

           Один было уже Прохожий камень взял:

      «И, полно, братец!» тут другой ему сказал:

           «Собак ты не уймёшь от лаю,

           Лишь пуще всю раздразнишь стаю;

      Пойдём вперёд: я их натуру лучше знаю».

      И подлинно, прошли шагов десятков пять,

           Собаки начали помалу затихать,

      И стало, наконец, совсем их не слыхать.

           Завистники, на что ни взглянут,

                Подымут вечно лай;

      А ты себе своей дорогою ступай:

                Полают, да отстанут.

      Стрекоза и Муравей

      Попрыгунья Стрекоза

      Лето красное пропела;

      Оглянуться не успела,

      Как зима катит в глаза.

      Помертвело чисто поле;

      Нет уж дней тех светлых боле,

      Как под каждым ей листком

      Был готов и стол, и дом.

      Всё прошло: с зимой холодной

      Нужда, голод настаёт;

      Стрекоза уж не поёт:

      И кому же в ум пойдёт

      На желудок петь голодный!

      Злой тоской удручена,

      К Муравью ползёт она:

      «Не оставь меня, кум милой!

      Дай ты мне собраться с силой

      И до вешних только дней

      Прокорми и обогрей!» –

      «Кумушка, мне странно это:

      Да работала ль ты в лето?»

      Говорит ей Муравей.

      «До того ль, голубчик, было?

      В мягких муравах[17] у нас

      Песни, резвость всякий час,

      Так, что голову вскружило». —

      «А, так ты…» – «Я без души

      Лето целое всё пела». —

      «Ты всё пела? это дело:

      Так поди же, попляши!»

      Лжец

           Из дальних странствий возвратясь,

      Какой-то дворянин (а может быть, и князь),

      С приятелем своим пешком гуляя в поле,

           Расхвастался о том, где он бывал,

      И к былям небылиц без счёту прилыгал.

                «Нет», говорит: «что́ я видал,

                Того уж не увижу боле.

                     Что́ здесь у вас за край?

                То холодно, то очень жарко,

      То солнце спрячется, то светит слишком ярко.

                     Вот там-то прямо рай!

                И вспомнишь, так душе отрада!

                Ни шуб, ни свеч совсем не надо:

           Не знаешь век, что есть ночная тень,

      И круглый божий год всё видишь майский день.

                Никто там ни садит, ни сеет:

      А если б посмотрел, что там растёт и зреет!

      Вот в Риме, например, я видел огурец:

                     Ах, мой творец!

                И по сию не вспомнюсь пору!

           Поверишь ли? ну, право, был он с гору». —

      «Что за диковина!» приятель отвечал:

      «На свете чудеса рассеяны повсюду;

           Да не везде их всякий примечал.

      Мы сами, вот, теперь подходим к чуду,

      Какого ты нигде, конечно, не встречал,

                И я в том спорить буду.

           Вон, видишь ли через реку

17

Муравы – полевые травы, цветы.