Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга 1. Андрей Лазарчук

говорил лжу. Погубил бы её Астерий… Под Башней Ира… клемона… в Велесовой кузне… Моя Еванфия… с нею… в обиду не даст… Путь тебе ключарь Вит скажет… Кесаревна Белому Льву с рождения посвящена… он её послушает, не Астерия… Сходи за девочкой… сейчас. Не медли. Сундук за зеркалом… открой. Там карты… ключи… Ни дня не медли, ни часа. Астерий уже… снова… ищет её. А зеркало моё разбей. Разбей…

      – Учитель, – сказал Алексей только для того, чтобы хоть что-то сказать. Услышанное не поддавалось оразумению. – Учитель, что же будет теперь?

      – Много бед… придёт. Терпеть будем… беды. Терпеть. Ты вот что… слав… Ты её сбереги. Никому не выдавай… даже кесарю самому… Слаб отец наш кесарь… духом слаб. А Виссарион умён… чересчур… боюсь я… переумничает он. Некстати я… попался… ну, знал Астерий, что делал…

      – Учитель… – и Алексей вдруг заплакал – едва ли не впервые в своей памятью охваченной жизни.

      – Прогневили мы Создателя, – сказал Домнин отчётливо. – Отцы наши и деды. Волком на друга смотрели. Вот мы и платим. Их долги. И платить будем ещё. А всё одно, отважник. Держаться надо. Мала Мелиора наша, а дорога, нет дороже… Что ж делать? Держаться надо. Пока живы. И когда мёртвы. Ты надо мной не плачь, слав. Не так уж далеко ухожу. Рядом буду. Зови.

      – Да, – сказал Алексей. – Позову.

      За спиной опять возникли шаги.

      – Ты, Апостол? – не оглядываясь, спросил Алексей.

      – Я, старший, – голос Апостола был подавленный. – Там… это… всё готово. Раздробили мы их…

      – Зеркало не тронули?

      – Не-а. Страшно…

      – Правильно. Пойду я разобью. Железан где?

      – Да… там… сморило его. Блюёт.

      – Я сейчас вернусь, учитель…

      – Не застанешь. Ухожу. Прощай. За мной не спеши. Карты смотри внимательно. Они правду говорят. Но не подсказывают никогда. О-о… – голос Домнина внезапно изменился, будто увидел чародей изумительное и восхитился увиденным…

Мелиора. Двор кесаря Радимира

      Возвращались в сумерках, потом впотьмах. Кормщик правил на звезду. Алексей мощно грёб, стараясь забыться в мышечной работе. Не спасало.

      Лицо Домнина освободили из-под покрывала, и он закрытыми глазами смотрел в тёмное небо. Алексей искоса поглядывал на него, боясь спросить: что же ты видишь там, учитель? А Домнин явно видел что-то. Лицо его, отразившее тогда восторг и упоение освободительной смертью, вновь стало ясным, суровым и твердым…

      Позади разговаривали.

      – Из дому прислали сказать: в лесах плакач завёлся. Уже двух детишек утащил да девку. Парни совета просят.

      – Что совет… Тут бы на побывку съездить да пройтись по тем лесам. Только вот – какая побывка…

      – Это верно. Потому и говорю: совет послать.

      – Надо будет с Абрамием Дедухом поговорить, он про лесную нечисть всё знает. Вырос в заповедных лесах.

      – Плакач – хитрая тварь.

      – Уж хитрая…

      – Не подходили раньше так близко к сёлам.

      – Страх потеряли. Поживу чуют.

      – Э-эх…

      И этим