Ледяной смех. Павел Северный

кому не лень рассуждать о политике. Даже вы сейчас, говоря об адмирале…

      – Не понимаю вас.

      – Вы же считаете…

      – Но это мое, и при этом сугубо личное, мнение.

      – Разве оно возможно у офицера колчаковской армии?

      – Я высказал свое мнение о том, что не верю в способности генерала Лебедева занимать пост начальника штаба Верховного правителя и главнокомандующего. Говорю об этом на основании фактов. Мне пришлось быть на фронте свидетелем военных операций, стоивших нам большой крови и разработанных в штабе под руководством Лебедева. В Омске не у дел генерал Андогский.

      – Давайте спросим у его превосходительства, почему Колчак не взял к себе в начальники штаба морского офицера?

      – Видимо, только потому, что в Омске нет морских офицеров, годных для такого поста, – ответил Кокшаров и, подумав, продолжал: – А также допускаю возможность, что адмиралу Колчаку пришлось посчитаться с желанием правительства при выборе себе начальника штаба.

      – Но, ваше превосходительство, адмирал Колчак Верховный правитель Сибири. Нужно ли ему в военное время считаться с мнениями штатских министров, подбор которых не совсем удачен, а главное, кое-кто из них все еще пляшет под дудку эсеров.

      – Не смотрите, полковник Звездич, на меня так испуганно. В омской контрразведке меня уже спрашивали, почему я так фривольно сужу об омском правительстве. Донес на меня один екатеринбургский земляк-протоиерей. Я начальникам разведки на все вопросы ответил вразумительно, просил меня не пугать, не следить за мной и предупредил, что сам неплохо стреляю и в Омске не расстаюсь с браунингом ни днем ни ночью. Конечно, блюстители порядка меня просили держать язык за зубами, но язык мой, как видите, продолжает зубы разжимать, когда это мне надобится.

      Кстати, полковник, правда, что вы учились вместе с Тухачевским в Александровском училище?

      – Да, я с ним одного выпуска в 1914 году.

      – И каково о нем ваше мнение?

      – Разрешите на этот вопрос не отвечать.

      – Очень жаль. Потому, насколько я понимаю, этот самый командарм пятой армии из молодых, да ранних.

      – Надо признать, что в Красной армии смелость молодых приветствуется.

      – А у нас?

      – У нас предпочтение старичкам вроде Сахарова и Дитерихса.

      – Слышал, господа, что у Дитерихса молодые офицеры легко продвигаются в чинах, если вовремя, учитывая настроение генерала, набожно целуют на груди у него офицерский Георгий.

      – Вы, господин Вишневецкий, всем интересуетесь и не боитесь многое запоминать.

      – А как же. Мне ведь тоже хочется возле омской упряжки не без прибыли бежать. От неудач на фронте я после потери остался почти в подштанниках. Кроме того, знаю, трусить теперь опасно. Время теперь революционное. В Омске осиное гнездо всякой эсеровской нечисти, она к нам, монархистам, не ласкова.

      – В этом вы правы, господин Вишневецкий. Уверен, что именно эсеровская отупелость особенно мешает нашему адмиралу.

      – Признаться,