Блюститель. Рассказы, повесть. Сергей Кузнечихин

напугал хозяйку, и, если это так, она была готова быстренько все уладить. Оля чувствовала, что у нее получится. Валерия молчала.

      – Женя, в чем дело? – повысила она голос. – Кто такой Воронов?

      – Голубев он, Оленька, – засмеялся Женя. – Вороном его в народе прозвали. Кстати, уникальная личность.

      – Нашел уникума, – недобро усмехнулась жена.

      – Да брось ты, Валерка. Эй, обормот, скажи ей, что ты пошутил, а то она боится остаться вдовой.

      – Честное слово, встретил.

      Теперь уже засмеялся Василий.

      – Вовочка – человек принципиальный, если сказал, то будет стоять на своем до конца. Ладно вам, пойдемте гулять, – он взял Валерию за руку и повел к двери.

      – Так, значит, о Вороне, – продолжал Женя, пропуская вперед жену и приятелей. – Сема был нашим одноклассником, правда, у меня есть брат на четыре года старше и он тоже учился с Семой в первом классе.

      – Как это? Четыре года в первом классе?

      – Четыре с половиной. После нас он просидел еще полгода и бросил, посчитал, что образования ему достаточно. Но главное в другом, и это тебе, как математику, должно быть интересно. Представляешь, человек, не осиливший первого класса, обладает уникальной памятью. У нас в поселке около четырех тысяч человек, и Сема держит в голове все даты, связанные со смертями. Хоронят, и он тут как тут, потом заявляется на девятый день, потом на сороковой, потом на годовщину. При этом никогда не ошибается и ни о ком не забывает. Словно журнал у себя ведет.

      – Так он, наверное, того, – Оля покрутила пальцем у виска.

      – Разумеется, патология, но ведь какую память нужно иметь.

      – Страшно все это.

      На самом деле ей было нисколечко не страшно. Она даже не совсем поняла, о чем рассказывал Женя.

      Валерия с парнями ушла далеко вперед. А ведь только что слышался их смех. Оле тоже хотелось туда. «Догоняй!» – крикнула она и, не раздумывая, сбросила туфли. Дощатые тротуары приятно холодили ноги. Женя сразу отстал. Да если бы и захотел, все равно не догнал бы. Она не бежала, она плыла по воздуху, едва касаясь упругих досок, до того легким было тело. Даже дыхание не участилось.

      – Споемте, ребята!

      – Подожди, где твои туфли? – испугался Василий.

      – Ерунда, Женя принесет, – она приобняла Валерию, давая понять, что опасаться нечего. – Ну, Вася, запевай: «Лыжи у печки стоят». Неужели не знаете? Володька, и ты не знаешь?

      – А завтра в учительской будут говорить, как Ольга Степановна горланила песни на весь поселок, – попробовал урезонить Василий.

      – Да ну вас, – обиделась Оля.

      Подошел Женя. Держась за локоть Василия, Оля принялась обуваться. Она слышала, как под ее пальцами вздрагивают мускулы, и воспринимала это за самое красноречивое проявление нежности.

      – А вот и Сема собственной персоной. Сейчас мы и узнаем, что он делал в твоем подъезде.

      – Не трогай, Володька, пусть себе идет, – сказал Василий.

      – Но Женька