Андерсен. Шарль Левински

профессионального интереса я однажды проверил на себе, сколько можно обходиться без пищи. Несколько дней – без особых проблем. Переносить жажду намного тяжелее. Если накормить человека селёдкой, а потом приковать к батарее центрального отопления, то долго не выдержит никто. Я всегда предпочитал методы, при которых надо просто подождать, когда подействует. Можно в это же самое время заниматься кем-то другим.

      Музыка становится всё назойливее. Теперь она старается ещё и подпевать, а он находит это ужасно забавным. Может, они оба пьяны?

      Нет. Если бы Хелене пила, я бы это почувствовал на себе.

      Но Арно, кажется, уже не вполне трезв. Он провозглашает тост: «За гнома! Через две недели мы с тобой – мама и папа!»

62

      Две недели. Это обозримый срок.

      У меня какое-то безрассудное чувство, что мне надо собираться. Как будто для этого мне надо упаковать чемодан. Подготовить документы.

      Тогда, когда было необходимо стать Андерсеном, я готовился к этому неделями. Всё, что мне могло потребоваться, лежало наготове. Теперь я могу только ждать.

      Я никогда не был терпеливым человеком.

      Не будет ли это очень больно?

      «Схватки». Само слово звучит угрожающе.

      Учишься-учишься – и всё равно знаешь всегда недостаточно. Я никогда не интересовался процессом родов. Хотя в остальном очень близко знакомился с анатомией человека. Чтобы знать, где с минимальными затратами причинить максимум боли.

      Две недели.

      По каким признакам определить, что уже началось?

      Когда мой отец приходил в ярость, он покусывал кончики своих усов. И я уже знал: сейчас будет бить. На войне вначале шёл заградительный огонь, а через четверть часа начиналось наступление.

      Всегда есть какое-то предвестие. Только надо его угадать. Некоторые животные предчувствуют землетрясение за несколько часов до его начала.

      Мне незачем сходить с ума. На земле живут миллиарды людей, и каждый из них пережил своё рождение.

      Но у других есть то преимущество, что они прошли через это неосознанно. И потом им не пришлось об этом ничего вспоминать. Постепенно до меня доходит, что в отсутствии памяти есть свои плюсы. И, значит, с их стороны это совсем не злой умысел, когда они стараются ликвидировать неисправности.

      «Что там с нашим гномом, – слышу я слова Хелене. – Что-то он вдруг забеспокоился».

      «Причина в том, что ты ела острое», – говорит Арно. Он идиот.

      «Тогда пойдём домой», – говорит она.

      Жаль, что она не пила алкоголь. Немного хмельного забытья мне бы не помешало.

63

      Иной раз хотелось бы проспать то или иное событие, но именно тогда – как назло – я был бодр и свеж.

      То, что они тут делают, отталкивающе.

      Отвратительно.

      Они пришли домой, он под хмельком, а она взвинчена. И тогда…

      Если бы люди знали, как смешно их слушать, когда они нежничают между собой. Есть большой смысл в том, что это не принято делать на людях. Пусть это всё и необходимо для того, чтобы люди размножались, но