Серафимов день (сборник). иеродиакон Никон (Муртазов)

у матери на занавеске висела новенькая медаль за трудовые заслуги в тылу. Меня, маленького мальчишку, интересовало все, в том числе и эта медаль, не дававшая мне и минуты покоя. Когда матери не было дома, я прицеплял медаль на грудь и носил, любуясь собою в зеркало. Носил, пока не сломал колечко. Испугавшись гнева матери, я побежал к дяде Семе в кузницу – показывать сломанную медаль – и попросил починить ее поскорее, до возвращения мамы. Мужики засмеялись над моим горем: «Экий забавный малец, с медалью в кузницу пришел». Но помочь обещали.

      Вечером я сам зашел к дяде Семену за медалью. На радостях я схватил ее и сунул в карман. А когда пришел домой, то сразу опять огорчился. Вместо колечка дядя Семен приделал небольшую цепочку, и желтенький кругляшок смешно на ней болтался. Я не смел уже больше его ни о чем просить и куда-то засунул медаль. С глаз долой – из сердца вон, как говорится. Так и забылась эта история.

      Дядя Семен прожил после возвращения с фронта недолго. Тяжелая жизнь, голод, нужда сделали свое дело – он умер, оставив сиротами троих детей. Всем он запомнился как добрый, отзывчивый человек. И мама молилась о нем, ежедневно утром поминала вслух. Молилась она и о других. С годами ее синодик увеличился настолько, что однажды мама решила сократить этот список: «А выброшу-ка я и имя Семена. Кто он мне такой? Сосед, да и только… И так много лет поминала, чего уж теперь?»

      Село наше стояло у подножия горы, а на горочке, за храмом, было большое кладбище, на котором лежал и Семен. Когда мать впервые не помолилась за соседа, в ту же ночь он ей приснился спускающимся с горы. Мать его спросила: «Семен, есть ли польза тебе от молитвы? Я решила более тебя не поминать». Семен грустно посмотрел на нее и ответил: «Большая мне польза, когда молишься…»

      До самой смерти поминала мама доброго Семена: ведь действительно – у Бога мертвых нет.

      Самовар

      В нашем селе жили две верующие сестры-старушки. Одна из них была хорошей портнихой, старалась своим трудом угодить односельчанам. Другая занималась домашним хозяйством. Одну звали Надеждой, другую – Ариной.

      Жили сестры дружно. Им мог бы позавидовать любой приходящий, а ходили к ним многие, в том числе и моя мать. Они ласково принимали всех, угощали чаем вприкуску из большого пузатого самовара. Самовар не остывал в течение дня. Наговорившись и напившись сполна, гости благодарили хозяек и уходили довольные.

      Это были сестры не просто по плоти, но и по духу, духовные сестры во Христе. От них много можно было услышать полезного для души. Бабушки читали старинные книги, протяжно пели молитвы, трогая сердце таких же, как они, старушек. Те умилялись, слушая слово Божие. Сестры жалели друг друга, ухаживали, когда кто из них болел. Дожив до глубокой старости, все чаще и чаще они давали место телесному покою, проводя отдых за чашкой вкусного чая.

      Замуж в молодости они не вышли: так и остались старыми девами, служа друг другу. Некоторые даже называли старушек монашками. Арина иногда вспоминала свою молодость: «Хороший, который мне нравился, меня не взял, а плохого я и сама не хотела». Они слышали о порочных,