Главбух и полцарства в придачу. Дарья Донцова

нет, ясно?

      Томочка швырнула трубку в кресло. Более чем! Именно это имя и фамилию называла анонимная доброхотка.

      После этого Тамара пошла еще дальше. На следующий день, забросив все дела, она устроилась неподалеку от входа на работу Куприна. В пять вечера к проходной подкатила красивая иномарка, из нее вышла великолепно сохранившаяся, может, чуть полноватая дама, выглядевшая лет на тридцать. Но Тамара сразу поняла, что разлучнице больше годков этак на десять. Поразило ее и материальное положение особы. Шикарная машина, модная прическа, дорогие туфли…

      Бабенка закурила, опершись на капот. Спустя минут пять из проходной с самой счастливой улыбкой на лице выскочил Олег.

      Он подошел к нахалке, пару минут парочка ворковала, а потом нырнула в авто и была такова.

      Едва пришедшая в себя от негодования Тома вытащила мобильный и попыталась соединиться с Олегом.

      – Абонент включил режим запрета входящих звонков или находится вне зоны действия сети, – сообщил автомат равнодушным голосом.

      Она закончила свой рассказ.

      Наверное, у меня был чрезвычайно глупый вид, потому что Тамарочка затараторила:

      – Понимаю, это ужасное сообщение, но кто предупрежден, тот вооружен.

      В ту же секунду я поднялась и ринулась в спальню. Тома ухватила меня за футболку:

      – Ты куда?

      – Сейчас сложу вещи Куприна в сумку и вышвырну во двор, – прошипела я.

      – С ума сошла! – возмутилась подруга. – Куда же он пойдет?

      – Да к своей цаце! Небось у нее квартира есть. И потом, мне все равно, куда он денется.

      – Нет, стой, так нельзя.

      – Почему? – искренне удивилась я.

      – А вдруг он обидится и не вернется.

      – Ну и фиг с ним, беру развод и девичью фамилию.

      – Останешься без мужа.

      – И великолепно. Я ему верила, а он…

      Слезы градом потекли по щекам, к горлу подступил горький ком, руки затряслись от злости.

      Томочка схватила меня за руки, впихнула в свою спальню, повернула ключ в замке и сказала:

      – Только спокойствие. Сколько лет ты живешь с Олегом?

      – Мы же выходили замуж в один день, – шмыгнула я носом, – четыре года назад.

      – Именно. Что же, теперь отдавать супруга, которого столько времени воспитывала, в руки чужой крашеной дылды?!

      – Не стану жить с вруном!

      – Между прочим, Олегу скоро полковника дадут!

      – Хоть генерала!!!

      – Вилка, не кипятись. Представляешь, снова выходить замуж за другого, чужого, противного… привыкать к нему.

      – Ну уж нет, – прошептала я, – одна проживу! Вот почему он торт принес! Хотел прикинуться заботливым. Думал следы замести! Ну не сволочь ли! И потом, когда я вернулась из Вязьмы, у нас была убранная кровать… Томуська! Он не ночевал дома?

      Она кивнула. Внезапно комок, стоявший у меня в горле, лопнул и растекся по телу холодными струями. Да, Олег невнимателен, он никогда не помнит никаких дат. Неаккуратен до безобразия, после него не войти в ванную комнату,