Главбух и полцарства в придачу. Дарья Донцова

потребовался Лизин паспорт. Я все перерыла, перетрясла и не нашла ничего: ни аттестата, ни зачетки, ни водительских прав, ни свидетельства о браке и рождении Маши. Все эти бумаги стащила мерзавка Райская.

      – Да зачем они ей!

      Роза возмутилась:

      – Неужто не понятно? По-моему, яснее ясного. Петр и Марина явно уехали из Москвы. Райская, наверное, везде предъявляла документы Лизочки. Кое у кого при виде неженатой пары с ребенком могли возникнуть ненужные вопросы. А так все в полном порядке. Семейные люди с младенцем. Она предусмотрительная дрянь, негодяйка, сволочь, мерзавка… Жила себе припеваючи под именем Лизочки, а моя дочь давно на том свете.

      Я внимательно смотрела на разбушевавшуюся Розу Михайловну. Что-то в этой ситуации кажется мне странным, но что?

      ГЛАВА 8

      Я не успела толком понять, что же меня насторожило, как раздалась трель моего мобильного. Извинившись, я поднесла трубку к уху.

      – Виола Ленинидовна? – раздался интеллигентно-вежливый голос моего редактора, Олеси Константиновны.

      Я тихо хихикнула:

      – Здравствуйте.

      – Жду вас.

      – Да? Уже?

      – Конечно. Срок сдачи рукописи истек еще в пятницу.

      – Правда?

      – Абсолютно точно, передо мной лежит план.

      – Э… понимаете, я никак не могу прийти!

      – Вы не дописали книгу?!

      «Не дописали»! Я ее просто не написала. На столе тоскует пара исписанных страниц. м, если честно, в моей голове вообще нет никаких мыслей о криминальном романе. Дело в том, что я не умею ничего придумывать, господь обделил меня фантазией. Если в школе, на уроке русского языка требовалось написать сочинение на отвлеченную тему, ну что-то вроде «Какой станет жизнь на земле в будущем», я всегда пасовала. Зато великолепно описываю произошедшие в действительности события. Рассказ о том, как я провела летние или зимние каникулы, всегда получался великолепным, откуда ни возьмись появлялись самые нужные слова и меткие выражения, яркие метафоры, в общем, пятерка зарабатывалась легко. То же самое происходит и с писательницей Виоловой. Несколько относительно неплохих детективов я сумела накропать лишь потому, что лично вляпалась в приключения. Сейчас же ничего экстраординарного со мной не произошло, и откуда взяться рукописи?

      Только Олесе Константиновне правду говорить нельзя. Издательство выплатило мне аванс, денежки госпожа Тараканова все потратила, теперь, естественно, обязана представить результат своего вдохновения. И что прикажете делать?

      Не успев толком поразмыслить над не слишком приятной ситуацией, я ляпнула:

      – Не могу сейчас ничего отдать.

      – Почему? – посуровела Олеся Константиновна. – Смею напомнить, что под договором стоит ваша подпись.

      – Конечно, я подписала бумагу и не оспариваю этого. Но… э… сейчас я нахожусь за границей, на отдыхе. И никак не могу вернуться в Москву.

      – Да? А к телефону подошли?

      – Это же мобильный, а он у меня с роумингом, – выкрутилась я.

      – Ясно, –