Дневник мамы первоклассника. Маша Трауб

что я рано встаю.

      – Нет, это я рано встаю. Ты ведь в школу не ходишь, – обиделся сын и тоже завалился спать.

      У меня много дел – надо подписать коробку с пластилином и пластилиновый коврик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся обычной пластмассовой дощечкой. Между прочим, дефицитная вещь. Еле нашла. Продавщица в канцтоварах советовала брать сразу два, потому что больше не завезут.

      Мне перестали звонить подруги и знакомые. Потому что на стандартный вопрос «Как дела?» я как подорванная начинала рассказывать про прописи, школьные завтраки и про то, как какую-то бабушку отругали за то, что ее внучка читает только по слогам, а нас не отругали – мы читаем бегло. При этом я жду в ответ не менее бурной реакции, а мне все мычат: «Ну да, ага, ладно, потом перезвоню».

      Мужа тоже жалко. Он подрастерял свой бодрый задор и повторяет как заведенный: «Что-то я замумукался». Вася, цепляющий все с языка, далеко не ушел. Из школы он принес слово «круто». От меня он ввел в оборот «мило».

      – Вася, неси сам свой портфель, – говорю я.

      – Мама, что-то я замумукался, – ответил сын.

      Причем этих трех слов ему хватает, чтобы выразить свои эмоции. Сварила его любимые макароны.

      – Мило, – говорит сын.

      Помогла сделать из палки лук.

      – Круто, – поблагодарил сын.

      – Вася, ты что, Эллочка-людоедка?

      – А Эллочка ест людей? – вытаращил глаза Вася.

      Оказалось, что в его классе есть девочка – Эллочка. И как я ни пыталась пересказать сыну в доступной форме Ильфа и Петрова – не убедила.

      – А сегодня она в школе капусту такую оранжевую с колбасой ела, – задумчиво сказал Вася. – Может, она дома людей ест? Завтра спрошу. Круто.

      На следующий день Вася заявил:

      – Мама, Эллочка людей не ест.

      – Ну слава Богу.

      – А знаешь почему?

      – Почему?

      – Потому что она – Элечка, а не Эллочка. Я перепутал. Замумукался.

      18 сентября

      Уроки демократии

      – Знаешь, мама, я хочу назад в животик, – произнес Вася по дороге из школы домой.

      – Почему это?

      – Потому что там все понятно.

      – А что тебе в жизни не понятно?

      – Много чего. Вот, например, почему учительница всегда наказывает того, кого увидит? А того, кого не увидит, не наказывает?

      – Это как?

      – Я вот ударил мальчика, и меня в коридоре поставили. А его нет. Хотя он меня тоже ударил.

      – Но ведь ты, наверное, первый начал?

      – Да, первый. Но я его в живот бил, а он мне в глаз дал. В глаз больнее. – Вася действительно щеголял свежим фингалом.

      – А из-за чего ты его ударил?

      – Да из-за ерунды всякой. Из-за игрушки, – презрительно ответил сын.

      – Тем более, из-за ерунды нечего драться.

      – Но мне так хотелось! – воскликнул Вася.

      – Мне тоже иногда хочется кого-нибудь в живот ударить. Но я же не дерусь.

      – А сильно хочется? – уточнил с уважением Вася.

      – Сильно.

      – И ты не бьешь?

      – Нет.

      – Круто.

      Дома