Дневник мамы первоклассника. Маша Трауб

учительница. Сказала, что нужно принести пластилин и пластилиновый коврик. И никто не спросил, что это такое. Наверное, все знали. А я постеснялась уточнять.

      – Вася, тебе в школе нравится? – опять пристала я к сыну.

      – Нравится, – сказал он.

      – Тебе интересно?

      – А это как?

      – Ну, это когда тебя что-то удивляет, радует и хочется придумать что-то свое.

      – Эх, мама, вот если бы мы были рыбами, а учительница – акулой, было бы интереснее. Или если бы нам вместо каши давали лягушек, тогда бы было интересно. А так что придумаешь? Уже все за нас придумали. Только девочка меня спасает.

      – Какая девочка?

      – Которая передо мной сидит. Я забыл, как ее зовут.

      – И как она тебя спасает?

      – А когда я ее пеналом по голове бью или линейкой, она очень смешно делает – ложится на парту и голову закрывает. Даже когда я ее не бью, а только руку поднимаю, она сразу на парту ложится.

      – А зачем ты ее бьешь? Девочек нельзя бить.

      – Но ей же нравится. Если бы не нравилось, я бы не бил. Мы так играем.

      – Ты мне покажешь эту девочку?

      – Нет, не покажу.

      – Почему?

      – Она тебе не понравится.

      – С чего ты взял?

      – Тебе же Настя нравится. А эта девочка, она совсем на Настю не похожа.

      – А тебе кто нравится – Настя или эта девочка?

      – Вообще-то Настя. С ней хоть подраться можно. Знаешь, она какая? Я ее пеналом ударил, и она меня ударила. Я ее линейкой. И она меня линейкой. Сильно, – пустился в воспоминания сын. – Но Настя далеко сидит. А эта девочка рядом. Я же не могу выбирать.

      – В каком смысле? – перепугалась я. Я решила, что у Васи начались проблемы с девочками.

      – Ну, парту. Я же не могу выбирать себе парту. Кстати, у меня хорошая парта. Знаешь, что я на ней написал?

      – Что?

      – Кикимора.

      – На партах писать нельзя, – сказала я.

      – Где-то я уже это слышал, – задумался ребенок.

      – А что еще новенького?

      – Мама, ну что там может быть новенького? Там уже все старенькое. Даже учительница.

      15 сентября

      Мы замумукались и вырубаемся

      Это какой-то кошмар. Организм отказывается перестраиваться. Я больше не могу вставать по утрам! Хочу спать! Все время хочу спать! Мне кажется, я так не хотела спать даже тогда, когда Вася был младенцем. А младенцем он был чудовищным – неспящим и орущим. Конечно, я тогда была моложе, азартнее и здоровее. Но по моим подсчетам, у меня уже должна была начаться старческая бессонница – когда просыпаешься в пять утра и не можешь уснуть. Но она почему-то не начинается. А так много успела бы сделать.

      Смотрели с Васей «Смешариков». Так там заяц Крош засыпает от хлопка в ладоши. И все время спрашивает: «Почему я вырубаюсь?» Вот я тоже хожу, как Крош, и спрашиваю у мужа: «Почему я вырубаюсь?»

      Утром муж сказал, что сам соберет ребенка. А я могу не вставать.

      – Спи, спи, – заходит он на цыпочках в спальню, – только скажи, какую ему рубашку надевать.

      Выбор небольшой – две штуки.