Поэты в Нью-Йорке. О городе, языке, диаспоре. Отсутствует

лечилась от рака. Башни-близнецы – это ноги города-гиганта, а два синих луча, зажженных в память о них, – протезы, причиняющие фантомную боль:

       Отрезаны ноги – приставят протезы.

       Разрушены башни – засветят прожектор.

       Чего ни лишишься – на это же место

       немедленно новое что-то прилепят  —

       ведь двигаться надо[41].

      Наконец, в другом стихотворении Георгадзе город также персонифицируется и отождествляется со стариком-ивалидом, лишившимся ног, но физическая травма здесь перерастает в лингвистическую:

       Третьей тысячи первое лето

       мы проводим в больнице Винсента.

       <…>

       Лай и крылья… Бинты и пламя…

       И оторванными ногами

       возит в небе больной старик.

       И с улыбкой, страшно знакомой,

       Босха бес, помесь пня и гнома,

       из угла ползет как саркома.

       И отсох проклятый язык[42].

      Согласно де Серто, «ходьба по отношению к городской системе – то же самое, что речь по отношению к языку»[43]. В стихах Георгадзе о 9/11 эта модель чтения города модифицируется. Если разрушенные башни – это «ноги», которых лишился раненый город, то Нью-Йорк, как «больной старик», все равно продолжает «возить» ими в небе, не отказываясь от привычки постоянно находиться в движении, продолжая жить, как и раньше, – только «вверх ногами». При исчезновении наивысшей точки городского пространства, откуда город мог видеть себя целиком, этот взгляд на себя неизбежно «заземляется» и становится более частным и индивидуальным, как каждый отдельный шаг-высказывание (в отличие от общей системы города-языка, которую он артикулирует).

      О значении 9/11 для идентичности поэтов диаспоры читатель узнает из бесед с ними самими. Здесь можно лишь кратко суммировать их ответы. Во-первых, творческий импульс, заставивший поэтов откликнуться на события 9/11 в стихах, связан с «гражданской» линией русской и восточноевропейских литератур, традиционно решавших не только творческие, но и общественно-политические задачи. Как бы ни относились к такой позиции сами поэты, для многих из них 9/11 послужило поводом выразить свой гражданский взгляд на историю и собственную биографию, одним из переломных моментов которой была эмиграция (переезд). Соответственно, 9/11 не только способствовало, но и ускорило процесс «натурализации» поэтов диаспоры в новом городском и культурном ландшафте.

      Во-вторых, стихи о 9/11 возникли из-за утраты чувства защищенности (в том числе от политических преследований), ради которого многие, особенно поэты старшего поколения, решились на эмиграцию. Какими бы ни были мотивы отъезда в каждом конкретном случае, Нью-Йорк на протяжении всей своей истории, как известно, считался прибежищем и укрытием. Если прочность Нью-Йорка и нового существования в нем олицетворялась, в частности, в идеальной симметрии двух идентичных башен, то их падение нарушило не только архитектурную симметрию, но и державшееся на ней чувство равновесия.

      Так, в стихотворении

41

Георгадзе М… Я взошла на горы Сан-Бруно… Нью-Йорк: Слово / Word, 2007. С. 159.

42

Георгадзе М. Я взошла на горы Сан-Бруно… Нью-Йорк: Слово / Word, 2007. С. 161–162.

43

Certeau M. de. The Practice of Everyday Life. P. 97.