Контрольный выстрел. Николай Федорович Иванов

определялся как жесточайший.

      Груня и Варя, подсовывая колья под бревно, перекатывали его к ручью, через который возводился мосток. До цели оставалось каких-то пять-семь метров, и за ними их ждала долгожданная тень от навеса. Но силы иссякли, и, когда в очередной раз кол заскользил по бревну, Варя не удержалась и упала. Встать сил не нашлось.

      Присела рядом и Груня.

      – Вот и узнали, как устают две собаки сразу, – облизывая сухие губы, проговорила она. – Передохнем.

      Подула на мозоли, остужая их черные от запекшейся крови подушечки. Показалась Стеша, несущая в подоле чумазой тельняшки камни. Она нашла силы донести их до берега, наклонилась высыпать, да так и застыла, схватившись за поясницу. В таком положении подняла одну из листовок, выброшенных из самолета. И хотя существовал на стройке негласный запрет на их сбор и чтение, принялась декламировать:

      Девочки-мадамочки,

      Не ройте ваши ямочки.

      Приедут наши таночки —

      Объедут ваши ямочки.

      Ознакомившись с немецкой поэзией, уже согласно инструкции особистов смяла листок, хлопнула себя по заду:

      – А вы сначала доедьте. А то ишь – шустрые.

      Удар словно помог разогнуть натруженную спину, и Стеша блаженно потянулась:

      – О, русскую бабу, наверное, и впрямь можно выпрямить, лишь похлопав по заду. А кто это там едет в гости в коробчонке?

      По уложенному пути толкала дрезину баба Лялюшка. На ней, скорчившись, лежала Зоря. Не успели женщины подхватиться на помощь, из леса, оглядываясь, выскочил Семка. Подскочил к дрезине, принялся толкать ее вместе с бабулей.

      – Ты откуда появился весь такой бесплатный? – удивилась та.

      – Бежал. Вижу, помощь нужна, – не моргнув глазом, преподнес себя заботливым и милосердным Семка.

      Баба Лялюшка снисходительно посмотрела на щуплую фигурку парня, освободила рядом местечко для добровольного помощника:

      – Ладно, хоть покряхтишь за меня.

      Остановила скорую железнодорожную помощь, когда подбежали и девчата из бригады. Сама присела рядом с Зорей, погладила волосы виновато улыбающейся крестнице, пояснила для всех:

      – Я думала, что она хоть в полосочку дура, а оказалась – полная. Рельс потащила. Убила бы, если б не растила, – прижала голову девушки к груди.

      – Врача надо, – спохватилась Варя.

      – Уже побежали. А вы тоже марш отсюда, плакальщицы. Дайте человеку не стесняться.

      Зоря не стонала, кровью не истекала, а значит, все было не так страшно, как показалось на первый взгляд. Повинуясь указаниям бабы Ляли, женщины отошли от дрезины, переключились на Семку. И, словно не умирали только что от усталости, принялись поправлять прически.

      – Баб Лялюшка, а где жениха подцепила? – не удержалась первой Груня.

      – А он на всех один или уже привязан к какой-то изгороди? – расправила то ли тельняшку на груди, то ли грудь под полосками Стеша.

      Старуха неодобрительно