И целой обоймы мало. Сергей Донской

из кухни, и вздрогнула, услышав его голос, донесшийся из комнаты:

      – В честь чего розы? У кого-то из нас день рождения?

      – Нет, – откликнулась Вера, гремя посудой. – Просто я решила сделать тебе приятное.

      – Приятное? – громко выразил удивление Бондарь.

      – Разве тебе не нравятся цветы?

      – А почему они мне должны нравиться?

      Войдя в комнату, Вера обнаружила Бондаря склонившимся над вазой с таким лицом, будто видел перед собой не букет роз, а какой-то инородный предмет, например, деталь от НЛО.

      – Пахнут? – спросила Вера.

      – Еще как, – услышала она в ответ. – Такое впечатление, словно находишься в парфюмерном магазине.

      – Впервые вижу человека, который не любит цветы.

      – Гораздо трудней найти человека, которого бы любили они.

      – Кто – они?

      – Цветы, – невозмутимо пояснил Бондарь. – Любовь людей к цветам не назовешь взаимной. Слыхала бы ты, как они стонут, когда их рвут.

      – Стонут, когда их рвут? – недоверчиво переспросила Вера.

      – Или срезают.

      – Ты издеваешься?

      – Ни в коей мере.

      – Перестань меня разыгрывать! – Смешок, каким Вера сопроводила свое восклицание, прозвучал нервозно.

      – Я серьезен, – заверил ее Бондарь, усевшись на диван с раскинутыми по спинке руками. – Спецслужбы давно изучают растения и пришли к выводу, что они обладают своеобразной нервной системой, реагирующей на боль, холод, опасность.

      – Этого не может быть! – не поверила Вера.

      – Уверяю тебя, подобные опыты проводились даже в нашем ведомстве. Почему бы не использовать обычную герань или кактусы в качестве чувствительных датчиков?

      – Я не про опыты, я про нервную систему.

      – Был такой английский профессор Флеминг, – сказал Бондарь, – который написал целый трактат о нервной системе цветов. Он даже придумал способ фиксировать их реакцию на физическое воздействие и записал на специальный магнитофон голос розы, когда ее срезали. – Бондарь покосился на букет в вазе. – Что-то вроде душераздирающего стона. Представляешь, как вопят розы, когда их срезают охапками? В следующий раз, когда вздумаешь сделать мне приятное, лучше купи сигарет.

      Вера улыбнулась, но ее губы обиженно дрогнули.

      – Но сигареты набиты табаком, – напомнила она, – а табак, исходя из твоей теории, тоже живой.

      «Вот я ее и разозлил, – печально констатировал Бондарь. – За что боролись, на то и напоролись. Но как иначе дать ей понять, что пора расставаться? У меня своя жизнь, у нее – своя. Я не хочу брать на себя ответственность за молоденькую девчонку, вбившую себе в голову, что она влюблена в меня без памяти. Ей нужен другой мужчина. Молодой, умеющий сводить дебет с кредитом, нацеленный на успех. Такой, который разбирается в бизнесе и модных шмотках не хуже, чем я – в стрелковом оружии. Чтобы не прозевать своего избранника, Вере нужно как можно раньше избавиться от меня. Пусть даже хлопнув дверью на прощанье. Так