Искры в таёжной ночи. Сергей Жоголь

встречаться. Тебе нужна коллекция. Так, пойдём.

      Софья забрала у гостя пустую кружку и отпёрла очередную дверь ключом. Женька точно оказался в сказочной стране – мифическом райском уголке.

      Помещение было просто забито экспонатами, но эффекта загромождённости вовсе не было. Каждое существо располагалось на своём месте. В комнате не было окон, но грамотно размешённая подсветка, которую, войдя, тутже включила Софья, делала комнату ещё загадочнее и интереснее. Свет, словно солнечные лучи, проникающие сквозь листву, открывал взору всю красоту застывших фигур. Головы оленей, фигуры волков и лис, увешанные тетеревами и совами стены – чего здесь только не было. Женька тут же потянулся за фотоаппаратом. Вытащил из сумки камеру и хотел уже сделать несколько пробных снимков.

      – Вот чёрт! Разряжено же всё. Где у вас тут розетки?

      – Вон за тем оленем, – улыбнулась хозяйка и щёлкнула очередной тумблер на стене.

      Комната тут же наполнилась шелестом листьев, щебетом птиц, где-то, словно вдали слышалось токование глухаря. Женька поставил приборы на зарядку и стал рассматривать оленью голову, висевшую на стене.

      – Это изюбрь. Отец подарил мне его на моё четырнадцатилетние. Точнее не подарил – сделал. Мы долго его выслеживали, потом подобрались, и я убила его с сотни шагов.

      – Ты? – Женька опешил. – Хочешь сказать, что убила его сама?

      Софья пожала плечами.

      – А что такого? Здесь почти четверть трофеев мои.

      Женька подошёл к свернувшейся под камнем черной змее.

      – Эту тоже ты добыла?

      – Нет. Признаться, змей я немного побаиваюсь. Это болотная гадюка. Отец наступил ей на хвост. Толстую кирзу эта тварь прокусить не смогла. Отец не хотел её убивать, но эта стала бросаться. Пришлось убить. Так сказать – вынужденная оборона. Вообще-то её укус не смертелен…

      – Не смертелен? Я бы к такой на пушечный выстрел не подошёл.

      Когда батарея фотовспышки зарядилась, Женька начал снимать. Когда он сделал не менее сотни снимков, Софья, отодвинув задёрнутую шторку, вошла в небольшую нишу.

      – А здесь отец обычно оставляет последние работы… Что это? Нет!.. Да, нет же!.. Нет!..

      Женька вздрогнул и чуть не выронил камеру. Софья, бледная как полотно, вышла из-за шторки. Плечи девушки повисли, в глазах застыл ужас. Она прошла к окну, открыла форточку, потом медленно опустилась на табурет.

      – Там Белка. Как же такое могло… кто же её… почему?

      Женька сдвинул брови:

      – Белка? Что в этом такого? Я-то думал, ты там очередную змею увидела, причём живую.

      – Говорю же тебе, там Белка.

      Женька хмыкнул и сложил руки на груди.

      – Я в этом доме уже двух белок видел и обоих уже заснял. А ещё видел куницу, выдру… не пойму, чего ты испугалась.

      – Это не такая белка, а Белка – собака наша. Я-то думала, что отец с ней на охоту ушёл, а он…

      Женька подошёл к нише и отодвинул шторку.

      Белая грудь и передние