Степени приближения. Непридуманные истории (сборник). Яков Фрейдин

началась увертюра и занавес поднялся, Эдик уставился на сцену и смотрел не мигая. Ничего подобного он в своей жизни ещё не видел – ни оркестра, ни занавеса, ни декораций, ни актёров. Это было для него, как полёт на другую планету. Сначала он был очарован и улыбался, но потом озадачен и хмурился. Когда вышли танцовщики в обтянутых трико с рельефными выпуклостями мужской анатомии, Эдик закусил губу и стал тихо постанывать. Я думаю, чисто из мужской солидарности он волновался, что при контактах с очаровательными девочками из кордебалета, с этими выпуклостями может произойти конфуз, трико не выдержит напора эмоций, разлетится в клочья и спектакль будет сорван. К счастью, ничего такого с трико не случилось и он немного успокоился. Откуда Эдику было знать про тонкости балетной сексуальной ориентации? Зато когда появились балерины в красочных костюмах фей и со стройными ножками на пуантах, он оживился, забыл про мужиков в трико и даже чуть привстал с кресла, чтобы не пропустить ни одного мига этого чудного зрелища. Артистки кордебалета были явно в его вкусе. Подогретое алкоголем эмоциональное давление его стало быстро расти и уж скоро еле-еле сдерживалось тонкой оболочкой приличия. Рано или поздно это давление должно было прорваться наружу. И оно таки прорвалось в третьем действии спектакля.

      Начался один из самых популярных номеров «Спящей Красавицы» – дуэт Кота в Сапогах и Белой Кошечки. Сначала на сцену выскочил какой-то тип с сердитым лицом, в широкополой шляпе и сапогах с отворотами, явно намекая на то, что он и есть Кот в Сапогах. Он прыгал, махал руками, топал ногами и вообще вёл себя вызывающе. Тип Эдику явно не понравился, поэтому он нахмурился, зло стукнул кулаком себя по колену и даже слегка зарычал, как пёс, увидевший настоящего кота. Но затем выпорхнула грациозная балеринка в белоснежном костюмчике с блёстками и откровенно приоткрытым декольте. С моей точки зрения декольте не было таким уж интересным, но Эдик оказался менее придирчивым. Личико у неё было нежное и розовое, вились белокурые локоны и на щёчках сверкали серебристые усики. На попке у «кошечки» был прицеплен пушистый хвост и ушки торчали на макушке. Когда Эдик вгляделся в эту красотку, у него вывалился язык, глаза загорелись жёлтым огнём и сдерживаться больше сил не стало. Он вскочил с кресла, вцепился руками в спинку сиденья переднего ряда и что было мочи на весь театр завопил: «Ни @@я себе кошечка!!!».

      Что произошло дальше, не дано мне таланта описать. Здесь бы нужен Гоголь или Ильф с Петровым. Скажу только, что театр сначала замер на секунду в оглушающей тишине, дирижёрская палочка застыла в воздухе и «кошечка» оцепенела с поднятой лапкой. А потом зал… взорвался – захохотал, завизжал, заулюлюкал, в восторге затопал ногами. Люди аплодировали, искали глазами героя, который смог так кратко и ясно выразить то, что было на уме по крайней мере у мужской половины зрителей. Хохотали все – оркестранты, солисты, билетёрши, кордебалет, да и сама «кошечка». Про Кота в Сапогах я уж молчу. Казалось, даже римские статуи хихикают,