Мировой кризис. Восток и запад в новом веке. Дмитрий Куликов

В этом суть науки. Для греков все это было бы абсурдом. Сократ утверждал о знании только факта незнания, но не о содержательном знании самого незнания, которое обосновал Н. Кузанский, положив тем самым начало науке.

      Наука первоначально исходит из существования идеального как реальности, то есть из бытия Бога. Доступность мира человеку, сама возможность мир «разобрать» и посмотреть, «как там внутри», обоснована только откровением. Как последовательно доказывает О. Шпенглер в «Закате Европы», греки не приняли бы саму идею бесконечности, если бы ее почему-то удалось для них сформулировать и представить, для них бесконечность скрыта ужасом космоса. Наука вырастает из познания бесконечного как из своего основного предмета. Введение в науку является сугубо теологическим введением, принадлежит отнюдь не деятелям Ренессанса или тем более Просвещения.

      Вопрос о том, играет ли Бог в кости, оставался основополагающим и для Эйнштейна. И дело тут не в личных «заблуждениях» ученых, «не помешавших» им открывать «объективную» истину, а в самой структуре истины, позволяющей себя открывать исключительно определенным образом.

      Утверждение, что Бога нет именно потому, что есть наука, – идеологический софизм. Он был развит идеологами Просвещения (которое само есть исключительно идеологический процесс) ради достижения вполне земных задач свержения власти монархов, поддерживаемой католической властью (католицизм же в принципе есть употребление христианской веры для решения задач власти), ради исторической ликвидации классического государства Платона – Гоббса и учреждения на его месте социально-революционного хаоса.

      Впрочем, действительная социотехническая позиция в отличие от идеологически провозглашаемого субъекта и тогда (от английской революции до американской и французской), и сейчас (от 1968 года в Париже до «арабской весны» и Украины-2014) еще не может владеть и управлять непосредственно хаосом. Действительная социотехническая позиция, по меткому выражению Г. Щедровицкого, всегда имеет «паразитический» характер, ей нужен «организм-хозяин», который будет ею «болеть».

      Таким образом, вопреки последовательному революционизму и государство, и общество не сходят с арены истории, их приходится модернизировать и приспосабливать к перманентному кризисному существованию, хотя бы и в интересах самого же социотехнического субъекта.

      С другой стороны, в полном соответствии с принципами научного эксперимента подчинение социальной материи научному знанию обеспечивается уничтожением «лишней» ее составляющей, созданием «социального вакуума». Научный объект всегда подгоняется под теоретическую конструкцию, допрос природы в науке проводится по правилам инквизиционного допроса. При этом субъект научной сверхвласти может ликвидировать неугодный социальный класс (конкурентный субъект), коренное население территории или целые государства. Суть тут одна.

      Требование ликвидировать частную собственность, выдвинутое