Юмористические рассказы. Первая часть. Геннадий Мещеряков

лет двадцать так сидит.

      – Интересно, посмотреть бы, – снова хрюкнул местный глава.

      – Необязательно, и мы так можем, если стулья сдвинуть, – Аксинья повернулась, и главы подумали, что, может быть, она и права.

      Главы долго обменивались опытом, пили водку из фужеров и оба поглядывали на Аксинью все с большим интересом.

      Петух-то в чем виноват?

      – Куда идешь, Евдоким, с топором, лезвие отточил – бриться можно?

      – Петуху голову отрублю на хрен, не разбудил сегодня, я и проспал, жена, Зинка, одна перла со станции баул, набитый памперсами. Пока дотащила, сама три израсходовала.

      – Комедия, прям.

      – Вместо палатки им пользуюсь.

      – А зачем столько памперсов? У многих, наоборот, запоры.

      – Скоро разжижимся, овощи в сельпо завезли китайские, а после них сам знаешь какой бывает стул.

      – На пестицидах выращивают.

      – Хрен знает на чем, а дристать нам. Вот Зинка и запамперилась.

      – Петух – то в чем виноват?

      – Я на него зол. Орет часа на два раньше, и одну рябу только топчет, другие куры ни одного цыпленка не вывели.

      – Как и ты, он однолюб, гордиться надо, а не голову рубить. Лишь раз ты огорчил Зинку, помню, как она тебя лупяздила скалкой за Анку кривую, а ты только с ней постоял у забора.

      – У Анки глаз кривой, а шесть мужей было.

      – Причем тут глаз: на ее заду мы оба с тобой уместимся.

      – У моей Зинки не уже.

      – Прикольно, если их задами смерить.

      – Тебя между ними сунуть, так, не дыхнешь.

      – Если налопаются, а петуха не трожь. Президент виноват, он расширил часовые пояса.

      – А кто кур будет топтать?

      – Каждая вторая баба одна живет, ничего. Подумаешь, куры? Другого петуха купи. А этот со своей рябой, как и ты с Зинкой, олицетворение крепкой семьи.

      – Зря тогда топор точил?

      – Почему, зря? Рискни хоть раз в жизни, иди поколи дрова соседке, одинокая она, будет рада помощи: десять лет без мужа.

      – Скока?

      – Десять уж минуло, как скопытился Кондратий. Конем его звали. Хилым был, но все время ржал. Скажешь ему, здорово, Кондратий. Ио – го – го! – ржет. Как твоя кобыла, не понесла еще? Снова: ио – го – го! Поговаривают, кто так ответит ей, затащит на гумно. Что тебе стоит так заржать и расколоть два – три чурбана?

      – Свой бы чурбан Зинка не расколола. Соседка ей же и похвалится: с детства вместе на прутиках носились по деревне.

      – Вот и стали ведьмами.

      – Твоя Варька, не лучше. Обварила тебя кипятком за близняшек, которых ты в тракторе катал, потом сама на себе волосы рвала, мошну твою сварила вкрутую. До сих пор ходишь мерином.

      – Отпускает понемногу, своей не говорю, ну, ее, меньше контроля. Близняшки, как две ивы, прижмутся, трактор не глушу. И соседка твоя тоже не липа. Давай, чего боишься с топором? Всегда можно сказать, что рубил дрова.

      – И то, Пахом, правда. Может, сразу через плетень махнуть,