Тушканчик в бигудях. Дарья Донцова

потенциального самоубийцу. Ей, конечно, стало понятно, что Костя придуривается. Тот, кто на самом деле решил свести счеты с жизнью, никогда не станет торжественно предупреждать о задуманном окружающих. Следовало твердо сказать Косте:

      – Хватит, я больше не приду.

      Но у Норы в душе все же жил страх: а вдруг Костик, услыхав эти слова, и впрямь сиганет вниз? Только потому она и бегала на его зов.

      Особую пикантность положению придавал тот факт, что у Норы был роман с Юрой Куприяновым. Естественно, ее кавалер возмущался и запрещал любимой бегать к Косте. Нора чувствовала себя гаже некуда. С одной стороны, любимый, устраивающий сцены ревности, с другой – Костя, вполне способный покончить с собой. Вся школа была в курсе событий, кое-кто из ребят и учителей ругал Костю, но тот лишь отвечал:

      – Я люблю Нору и жить без нее не стану.

      События достигли кульминации под Новый год. Юра не выдержал и прилюдно на большой перемене поколотил Костика. А тот, когда дежурные растащили драчунов, заявил:

      – Я тебе отомщу!

      Вечером Юра поставил Норе ультиматум:

      – Или сейчас же звонишь идиоту и объясняешь, что более никогда к нему не придешь, или конец нашей любви.

      Естественно, Нора схватилась за трубку.

      – Это Юрка тебя вынудил, – закричал Костик, – ладно, я сам умру и его приберу!

      – Да пошел ты, – рявкнула доведенная до крайности Нора, – прыгай поскорей, надоел!

      На следующий день Юра, увидав Костю, ехидно спросил:

      – Чего же не слетел вниз? А?

      Костя молча прошел мимо него, а Нора успокоилась. Значит, все были правы, отвергнутый поклонник просто пугал ее.

      Через две недели Костя покончил с собой. Не выпрыгнул из окна, как постоянно обещал, а отравился. Нора рыдала так, что у нее в глазах полопались кровеносные сосуды и все белки стали алого цвета. Спустя десять дней по школе пронеслась новая весть: Костя не сам ушел из жизни, ему подсыпали яд, а сделал это… Юра.

      Нору вызвали в милицию. Следователь спокойно растолковал ей суть дела: у Юры нет никаких шансов избежать возмездия, слишком много неопровержимых улик, подтверждающих его злой умысел. Юра, правда, кричит о своей невиновности, но ему, естественно, никто не верит. Нора должна попытаться уговорить своего Ромео признаться.

      – Пойми, – убеждал ее милиционер, – чистосердечное признание облегчает вину, суд учтет искреннее раскаянье.

      Нора только кивала в знак согласия, привели Юру. Свидание вышло ужасным. Куприянов отрицал все, а под конец спросил:

      – Ты мне не веришь?

      – Верю, – дрожащим голосом соврала Нора и, не удержавшись, спросила: – А как же улики?

      Юра посмотрел на любимую и замолчал. Так его и увел конвой, безмолвного.

      Суда не было. Куприянов покончил с собой в камере. Нора загремела в больницу, потом ушла из школы. Но основной удар ждал ее впереди.

      Через год, в день смерти Кости, в почтовом ящике Нора нашла письмо. На конверте было напечатано: «Привет для Норы». Девушка, не думая ни о чем плохом, вскрыла конверт и увидела почерк