Тушканчик в бигудях. Дарья Донцова

красовался ценник: 150 600 рублей.

      – Федор Максимович, тут ошибка, – не выдержал я, повернувшись к Приходько.

      – Что такое? – насторожился продавец.

      – Столик…

      – Хорошая вещь, качественная.

      – Смотрите, сколько он стоит!

      – Сто пятьдесят тысяч с мелкими рубликами.

      – Правда? – изумился я. – Но за точно такой же на первом этаже хотят пятнадцать тысяч!

      Лицо Приходько приобрело загадочное выражение.

      – Знаете, молодой человек, – вкрадчивым голосом начал он, – внизу мебель для всех, простой вариант для покупателя с тощим кошельком, честно признаться, не слишком высокого качества, но ведь малоимущим тоже требуется на чем-то спать, сидеть, вот мы и стараемся для людей. А у меня VIP-отдел, здесь представлен эксклюзив. Стекло у нас алмазной огранки, с большим содержанием свинца, рама сделана из нового поколения пластика, его применяют в ракетостроении, ножки способны выдержать нагрузку в пять тонн, ясно теперь?

      Я кивнул и пошел к эскалатору. Если честно, то мне совсем непонятно: ну зачем ставить на журнальный столик конструкцию весом в пять тысяч килограммов? Он что, предназначен для семьи слонов? Придут гости, мама-слониха водрузит на столешницу слоненка, а тот начнет читать стихи? Внешне столы и на первом, и на пятом этаже смотрятся как родные братья. И еще, ну с какой стати милейший Федор Максимович решил, что сумма почти в шестнадцать тысяч рублей устраивает неимущего человека?

      Продолжая недоумевать, я вышел во двор и позвонил Норе.

      – И что, – воскликнула хозяйка, – значит, сегодня? Я готова!

      – Вы о чем?

      – Ваня, ты?

      – Я.

      – Извини, я разговаривала с другим человеком, но связь прервалась, срочно приезжай домой.

      – Еще что-то произошло? – напрягся я.

      – Да, – коротко ответила Нора и отсоединилась.

      Я полетел назад со всей возможной скоростью, но путь из-за пробок занял почти полтора часа. Увидев мое встревоженное лицо, Нора вздернула брови.

      – В чем дело? Отчего такой вид?

      – Вы же сказали, что у нас произошла неприятность!

      – Я ни слова не обронила про плохие новости, вечно ты делаешь не те выводы из услышанного, – рассердилась Нора, – немедленно измени выражение лица!

      Я постарался улыбнуться. Измени выражение лица! Милое требование. Ясно же, что, когда человек слышит слова: «Дома произошло…», он моментально начинает думать о неприятностях, а не о выигрыше сорока миллионов долларов в лотерею. Так уж устроены люди, сначала мыслят о плохом…

      – Я ложусь в больницу, – возвестила Нора, – сейчас ты меня туда отвезешь.

      – Господи, вы заболели?

      – Нет, наоборот, я вполне здорова.

      Я окончательно перестал понимать происходящее.

      – Зачем тогда ложиться в клинику? На обследование? Но отчего в такой спешке? Ведь еще утром вы ничего подобного не предполагали.

      – Иван Павлович, – ехидно заявила Нора, – если ты сейчас заглушишь в себе Николетту и обретешь способность слушать, я объясню тебе ситуацию. Готов?

      –