Тушканчик в бигудях. Дарья Донцова

В момент злости Элеоноре лучше не попадаться на язык, впрочем, он у хозяйки и в обычном состоянии словно змеиное жало, яд так и капает с него. Хотя вроде бы у пресмыкающихся отрава в зубах, языком они не жалят. Несостоявшийся престарелый Казанова! Очень обидно, потому что несправедливо. Почему престарелый? Я не так давно справил сорокалетие. Отчего Казанова? Никогда не коллекционировал женщин и не укладывал их в свою постель ради спортивного азарта. Я, как это ни смешно, романтик в душе, мне надо испытывать к даме хоть какие-то чувства. И уж совсем оскорбительно определение «несостоявшийся». В отличие от Гриши я просто не люблю распространяться о своих победах на ниве любви. Но, поверьте, если я составлю список своих любовниц, он будет очень длинным, и там окажутся весьма достойные имена. Вот, допустим, Елена… Впрочем, простите, настоящий джентльмен не станет трепаться на столь щекотливую тему, тем более что Елена замужем.

      Засунув обиду поглубже, я сел за работу. День полетел без каких-либо потрясений. Читал почту, отвечал на письма, потом поехал по мелким поручениям, в девять вечера отправился в гости вместе с Николеттой. Одним словом, до кровати добрался в час и, упав в нее, мигом заснул.

      – Ваня, – ткнул меня кто-то в бок.

      Я сел и увидел Нору.

      – Который час? – вырвалось у меня.

      – Пять утра, просыпайся.

      – Зачем?

      – Будем работать.

      – В такую рань? – удивился я.

      – Да, – мрачно ответила Нора, – да, боже, как я виновата.

      – Что случилось? – недоумевал я.

      Нора сдвинула брови:

      – Лера умерла, та самая, что приходила к нам вчера утром. Перед смертью она успела позвонить мне на мобильный. Я схватила трубку, спросонья не понимая, кто и с какой стати трезвонит. А оттуда голос такой ровный: «С вами говорить хотят».

      Элеонора воскликнула:

      – Да в чем дело, черт возьми!

      И тут же услышала очень тихий, прерывающийся голос.

      – Убил… он… найдите… он!

      Потом раздалось бульканье, звон и снова бесстрастный голос спросил:

      – Вы Валерию Ермилову знаете?

      – Встречались! – машинально буркнула Нора, которой было неприятно вспоминать случившуюся с ней истерику.

      – Это она вас сейчас вызывала, – пояснила женщина, – очень просила, вот я и дала ей трубку.

      – Что случилось? – подскочила Нора.

      – Умирает она, – объяснила собеседница, – не жилица совсем, может, час какой протянет.

      – Кто вы? Где Валерия? – быстро спросила Нора.

      – Так из Склифосовского я, – сказала тетка, – с улицы ее привезли, с черепно-мозговой травмой. Подробностей не знаю. Может, хулиганы напали, а может, кирпич на голову упал.

      – Кирпич на голову упал, – повторил я, – она так и сказала, уходя: «Завтра нас просто может не быть под этими звездами. Вдруг кирпич на голову упадет».

      Глава 3

      Раскаяние, охватившее Элеонору, не описать словами. Не слушая моих совершенно разумных высказываний на тему «сейчас еще очень рано», она выпихнула меня на улицу, велев:

      – Как только узнаешь в клинике