Запомните нас живыми. Борис Подопригора

минут, самых первых минут мира.

      Отвечает Майр:

      Насколько мне известно

      (Пауза)

      В западной части Афганистана

      (Пауза)

      Советских войск

      (Пауза)

      Не осталось…

      Кажется, за спиной не только Афганистан,

      эти сумбурные девять дней в пограничном местечке Турагунди…

      Неужели этот полосатый шлагбаум

      отсечет и испанцев тридцать шестого,

      Че Гевару шестьдесят пятого?

      И только снег,

      одинаковый тут и там,

      медленно тает на губах и ресницах…

      Девять верст до границы,

      Девять лет позади…

      Все застелено белым туманом.

      Легкий снег серебрится

      Над Турагунди.

      Белый, белый. Над Афганистаном.

      Он бесплотен и тих,

      Как иконный триптих…

      Вот уж точно: не хлебом единым…

      Ну а снег все летит

      Под свирельный мотив,

      Покрывая следы и седины.

      …нотный скомканный лист…

      Позабыть обо всем…

      Просто время пришло возвращаться.

      Снег наивен и чист.

      Неслепящ, невесом.

      А глаза почему-то слезятся.

      Первая остановка автобуса на Кушку.

      Теперь все.

      Точка

Турагунди – Кушка,февраль 1989  г.

      P. S. Афганский постскриптум

      Нечаянный образ

      выхвачен из гула времени:

      гравированная на памятнике джинсовая куртка.

      Такие уже не носят…

      Годы…

      Пусть исчезнут тунеядцы в шестьдесят пятом!

      Что-то не договаривающие лица

      под перезвон бокалов и курантов

      медленно тают

      в черно-белой глубине экрана.

      Ромбики на мятых петлицах:

      Товарищи, с Новым тысяча девятьсот сорок…

      С коричневых картонок выцветших фотокарточек

      доверчиво смотрят

      еще ничего не подозревающие девичьи глаза.

      …Женская гимназия. Год тысяча восемьсот…

      …как будто безмолвно просят:

      запомните нас живыми.

      Какими запомнимся мы?

      В угасающие окна не беспредельной человеческой памяти

      уже стучится спрыгнувший с боевой машины

      бывший школьный хулиган по кличке Одесса…

      Одесса, почему на машине якорь?

      …наш первый комбат. В Афган из морпеха пришел…

      Задумчивый лейтенант в стоптанных кроссовках

      разогревает пиропатронами чай.

      Испытываете ли вы к противнику что-то наподобие уважения?

      Нелепый вопрос – русский такой не задаст…

      …н …нет. Уже поднимаясь, угрюмо:

      Не советовал бы я ИМ с нами встречаться…

      В новой оправе событий и имен

      бусинки афганских сюжетов, истертые, как четки правоверного,

      почти неразличимы среди камешков сегодняшних забот.

      Безлюбье?

      Теперь только, когда приснится…

      Первая,