Дети немилости. Ольга Онойко

Лириния, а не Юцинеле, дикое отродье дикого горского вождя. Но легендарные силы – это проблема, с ними крайне трудно работать, и говоря откровенно, ни Аллендор, ни Уарра совершенно не нуждаются в их вмешательстве.

      Даже наоборот.

      – С чего начать? – уныло спросил Лонси, уставившись в небо.

      – Шначала, – незамысловато посоветовала Неле.

      – Хорошо. – Лонси развел руками и едва не потерял повод. – Попробую проще. В мире есть пять магий... Нет, не так. Магия – это особая сила. Я сам – маг, но я мелкая сошка. Если представить, что магия – это вода, то я вроде головастика в луже. А есть моря и океаны.

      Неле, обернувшись к нему, посмотрела внимательней. Лонси перевел дух и облизнул пересохшие губы. Все-таки удивительно красивые у горцев глаза. Они красивый народ – таянцы, – судя по тем, которые встречались Лонси в Ройсте. Грустно видеть, как мало природа уделила Неле этой красы.

      – Магия управляет движением мира из прошлого в будущее. Она придает смысл времени, – воодушевившись, ляпнул Лонси.

      Тут же он сконфузился: обещал ведь объяснять просто. Зачем наивной горянке ученое любомудрие? Неле морщила лоб, пытаясь понять. Носом, впрочем, крутить не стала. Понаблюдав за нею, Лонси немного успокоился и дал себе слово больше университетских конспектов наизусть не зачитывать. Особенно перед Неле.

      Лошадь прядала ушами, отгоняя овода.

      – Это шудьба, што ли? – негромко спросила девушка.

      Маг, уже набравший в грудь воздуха, замолчал и молчал долго.

      «Они могут быть мало осведомлены об истинной природе происходящего, – говорил магистр, – но это вовсе не означает, что они глупы. Различие между цивилизованными людьми и дикарями заключается вовсе не в интеллектуальном превосходстве первых. Более того: тому, кто всерьез так думает, лучше не покидать своего кабинета в Ройсте или Аньяре».

      – Может, и так, – наконец негромко сказал Лонси и подумал, что образование получил действительно превосходное. Потом он подумал, что с огромным удовольствием не покидал бы кабинета в Ройсте или, на худой конец, в Аньяре, но выбора у него не было. Лицо государственного суперманипулятора – сухое, острое, без бровей и ресниц – вновь, точно въяве, встало перед глазами. «У нас нет выбора», – сказал господин Маджарт, и хотя мгновение спустя он добавил, что господин Кеви, конечно же, волен отказаться от предложения, тот отлично понял, что отказа не подразумевалось. Хотя бы потому, что господин Маджарт, умнейший человек помимо того, что великий маг, не стал бы тратить драгоценное время на того, кто мог отказаться...

      Юцинеле ждала.

      Лонси решил отложить размышления.

      – В природе все происходит по кругу, – сказал он. – Весна, лето, осень, зима, опять весна... Магия – это тоже природная сила, и в ней тоже все происходит по кругу. Только год магии гораздо дольше: много сотен лет. Природный год – это взаимодействие тепла и холода. А магический – двух мировых начал, Выси и Бездны. Я не буду объяснять, что это такое, это очень сложно...

      На