Королева гоблинов. Антон Кучевский

руки, блокировав само предплечье свободной правой. Противник не выронил меч, но, пошатываясь, отступил, схватив свой огромный Цвейхт левой, пока еще неповрежденной рукой.

      Молча отсалютовав, я воткнула клинок в землю, давая понять, что продолжать поединок не стану. Дыхание сбилось, капли соленого пота бежали по лбу – я промокнула их платком и небрежно сунула белую тряпицу в нагрудный карман. Джад подбежал и начал меня ощупывать, я отвесила ему солидный подзатыльник:

      – Вот ты скотина, а? Мне чуть голову с плеч не снесли, а тебе лишь бы руки распустить.

      – Ой, да кому ты нужна, – принял он оскорбленную позу. – Как будто у меня других занятий нет, ага.

      – Еще скажи, что заботился о сохранности моей тушки.

      – Конечно!

      Сейтарр хмыкнул, затем осторожно поинтересовался:

      – Капитан, вы целы?

      – Не дождетесь. Сейчас, помогу джентльмену немного поправить свое здоровье и пойдем по домам.

      – На кой он тебе, Тави? – удивился Джад, очень безродно и невежественно ковыряясь в носу. Прямо в точности, как охарактеризовал его Ульгем.

      – Можешь не верить, только что состоялся мой самый трудный поединок, пожалуй, за всю жизнь, – улыбнулась я. – Если не считать выпускной драки с мастером Айви, но там просто избиение дочки Шнапсов, возомнившей, что она великий фехтовальщик.

      Мой противник тем временем уселся на ближайший ящик и неожиданно достал из поясного жесткого кошеля кривую иглу с тонкой нитью, поскольку рана кровоточила и закрываться самостоятельно явно не собиралась.

      – Твердолобый, – одобрил Сейтарр. – Такого парня не сразу свалишь с ног, разве что их отрубить.

      – Дай я, – забрав у него иглу, потребовала я. Тот беспрекословно подчинился, подняв руку вверх и сцепив зубы. Рана выглядела не слишком серьезной, но явно доставляла графскому сыну неудобства. Что ж, самое время вспомнить – я еще и целитель.

      – Рейкминоусс, дзамн, вар-геменн-шараакаст.

      Удовлетворенно осмотрев полученный результат в виде ярко-красного рубца, я поднялась на ноги и протянула иглу ему. Инструмент явно не швейный, видимо, уже привык сам себя зашивать. Или держит на всякий случай… непростой он противник, надо признать. Очень и очень непростой.

      А рубец позудит еще немного, но все лучше, чем открытая рана.

      – Спасибо, – невесело произнес Ульгем де Рьюманост, поднимая оружие. – Знатно вы меня отделали, леди.

      – Какая я, к черту, леди, – беззаботно отмахнулась я, смотря на него с любопытством. – С детства нахожу приключения на свою голову, а такие, как этот, еще и подкидывают всякие занимательные ситуации.

      Хотела еще раз стукнуть Джада, да покрепче, но он увернулся.

      Ульгем почесал свой выразительный нос, затем поскреб едва затянувшийся бок. Чесотка какая-то, не иначе. Затем неожиданно возразил:

      – Ну, здесь-то он точно не виноват. Я свалился вам на голову, как горная лавина,