13 несчастий Геракла. Дарья Донцова

подземелье… Заканчивалась забава всегда одинаково. С громким визгом мы неслись по шаткой лестнице вниз и налетали на тетю Эстер, укоризненно качавшую головой.

      – Ну сколько можно заниматься глупостями, – сердито говорила она, – лучше съешьте шоколадный торт, Наташа его только что испекла.

      Развлекались мы подобным образом лет до четырнадцати, а потом повзрослели и перестали пугаться. Но, похоже, Лариса Викторовна осталась в глубоком детстве, потому что сейчас она с самым серьезным видом вещала:

      – А потом, ночью, к Петру Фадеевичу явилось привидение. Призрак Глафиры сообщил, что каждый раз, когда на портрете возникнет пятно, в дом Кузьминских явится смерть!

      Я постарался не рассмеяться. Дожить до седых волос и верить в такие глупости!

      – Кто же поведал вам сию ужасную историю? – не утерпел я.

      – Белла, – ответила Лариса.

      – И вы поверили девушке? – улыбнулся я.

      – Но Сергей Петрович подтвердил, правда, весьма неохотно. Сказал: «Была у нас такая неприятная семейная история, но у кого их нет?»

      Я помешал ложечкой кофейную гущу.

      – Да, захватывающее повествование, только вы перепутали немного. Пятно-то на месте.

      – Где? – пролепетала Лариса.

      – На портрете, я только что видел.

      – Не может быть, – запинающимся голосом сказала экономка, – вчера ничего такого я не видела. Вы ошибаетесь.

      – Пойдемте посмотрим? – предложил я.

      Лариса Викторовна вскочила. Быстрым шагом мы подошли к лестнице, и тут сверху донесся пронзительный вопль:

      – О-о-о, помогите, а-а-а!

      Забыв о вежливости, я оттолкнул экономку и понесся наверх, перепрыгивая через ступеньки. Кричали в кабинете Сергея Петровича.

      Я рванул дверь и обнаружил горничную, стоящую за столом. Рот ее был раскрыт, глаза вывалились из орбит, руки Катя судорожно прижимала к груди. Рядом валялись швабра и тряпка.

      – Немедленно замолчи, – сурово сказал я.

      Катя послушно захлопнула рот.

      – Что случилось?

      Горничная вновь издала звук, которому позавидовала бы паровозная сирена.

      – Прекрати сейчас же, – обозлился я, – отвечай нормально, что тебя напугало? Мышь? Небось несчастная от твоего ора инфаркт заработала.

      Катя ткнула пальцем в портрет:

      – Там… пятно… вон! Красное!

      – И что?

      – Его вчера не было…

      – Не было, – эхом прошелестела Лариса Викторовна и кулем свалилась к моим ногам.

      Видя такой поворот событий, Катерина завизжала, словно кошка, которой случайно прищемили хвост.

      Но я не растерялся. Вся моя жизнь прошла рядом с маменькой. А Николетта и ее подруги обожают закатывать истерики по любому поводу и демонстративно лишаться чувств на глазах у почтенной публики.

      – И-и-и! – выводила Катя.

      Я легонько шлепнул ее. Горничная захлебнулась криком.

      – Не блажи, – громко сказал я, – принеси нашатырный спирт.

      Катерина как