13 несчастий Геракла. Дарья Донцова

увидел Ларису Викторовну в балахонистой серо-розовой ночной рубашке. Увидав хозяев в исподнем, экономка захлебнулась визгом.

      – Немедленно объяснись! – железным тоном потребовала Анна.

      – Там, там, – забормотала Лариса, тыча пальцем в занавешенное окно, – там…

      Анна быстро подошла к окну, распахнула створки и высунулась наружу. В комнату ворвался свежий воздух. На дворе в разгаре июнь, днем термометр показывает больше двадцати градусов тепла, по ночам же на улице прохладно.

      – Что там? – обозлилась Анна, закрывая окно.

      – Там…

      – Кто?! – рявкнул Сергей Петрович, забыв про манеры. – Говори, не мямли.

      – Глафира, – выдавила наконец из себя экономка.

      Повисло молчание, потом Анна холодно процедила:

      – Ты с ума сошла!

      – Вовсе нет, – стала оправдываться Лариса, – я уже легла, почти заснула. Вдруг слышу – кто-то так тихонечко в стекло стучит. Сначала подумала, что мне мерещится, а потом застучали громче, громче.

      Лариса встала, отодвинула занавеску, глянула в окно и приросла ногами к полу.

      В саду, под мирно горящим фонарем, маячила фигура в сером платье с воланчиками, кружевами и бантиками. Лицо было скрыто под густой вуалью.

      Лариса Викторовна настолько испугалась, что не сумела выдавить из себя ни звука. Глафира покачалась перед окном, потом подняла правую руку. Сверкнули длинные острые ножницы.

      Лариса завопила…

      – Чушь собачья, – ледяным тоном заявил Сергей Петрович, – в саду никого нет.

      И тут раздался довольно громкий стук в стекло.

      – Мама! – взвизгнула Клара и задрожала.

      Анна, сильно побледнев, спряталась за меня. Кузьминский, сжав губы, решительно подошел к подоконнику, снова распахнул окно и громко сказал:

      – Это ветка. Качается от ветра и задевает стекло.

      Лариса Викторовна рухнула на кровать и заколотилась в рыданиях.

      – Хватит, – поморщился хозяин.

      – Дайте ей коньячку, – посоветовала Маргарита.

      – Ты считаешь спиртное панацеей, – Анна не упустила случая уколоть сестру, – сейчас сбегаю за валокордином.

      – Коньяк – лучшее средство от всех печалей, – заявила Маргарита, обнимая Беллу.

      – Тебе видней, – ядовито заметила Анна, – кто у нас в наркологической клинике валялся.

      С этими словами она ушла.

      – Я лежала в кризисном диспансере, – возмутилась Маргарита, – лечилась от нервного переутомления!

      Было очевидно, что сестры не способны провести вместе и десяти минут, чтобы не поссориться. Но сейчас я даже радовался такому повороту событий: пусть уж лучше ругаются, чем орут от страха.

      – Ладно, – устало подвел итог Кузьминский, – пора спать.

      Нестройная цепочка домочадцев потянулась к лестнице.

      – Все-таки глотни «Хеннесси», – посоветовала напоследок Маргарита.

      Лариса Викторовна громко шмыгнула носом и ничего не ответила.

      Я пошел было в кабинет, но меня остановил Сергей