Дневник полковника Макогонова. Вячеслав Немышев

пришелся не в нос, как метил Тимоха, а выше под глаз. Глаз заплыл, ныла ушибленная скула. Мельник перетерпливал боль, но больше всего теперь страдал от жары. И от неопределенности – что же теперь будет?

      Его выпустили к вечеру. Дежурный открыл камеру и назвал фамилию. Мельник вышел. Во дворе Тимоха протянул ему сумку.

      – Ты уж не держи зла, Вован.

      – Сочтемся.

      С тем и разошлись. Во взводе Мельнику делать было нечего, в комендатуре тоже. Получив на руки бумаги и военный билет, Вова шагнул за ворота. Вечерело. Налево тянулись Старые Промыслы, направо – центр: проспект Победы, Ленина, Первомайка. Мельник, перехватив сумку поудобней, уверенно зашагал через площадь. Уходил все дальше от синих ворот. Прошел последнее КП. Осмотрелся. Дорога к вечеру пустела. Люди прятались по домам; военные в бетонных укрытиях, ощерившись стволами, ждали тревожной ночи.

      Мельник заметил человека, тот стоял под фонарем, не прятался.

      – Спасибо, Казак, что вытащили.

      – Да, брат, смотрю, твои совсем озверели.

      Мельник потрогал лицо рукой.

      – Озверели.

      Подъехала черная «Волга». Они сели. Водитель, молчаливый хмурый чеченец, тупо смотрел на дорогу. «Селянин», – подумал Мельник. Они направлялись на Старую Сунжу. Мельник ухмыльнулся про себя – на Старую Сунжу даже днем заезжать было опасно.

      «Будь что будет», – подумал Мельник.

      «Волгу» трясло и кидало.

      Мельник заметил: на ровной дороге тянет и тянет машину вправо.

      Остановились у мрачной девятиэтажки. Поднялись по грязной лестнице на шестой этаж. Казак постучал условным стуком. Им открыли. Внутри квартиры Мельник осмотрелся. Свет в коридоре не зажигали. Они прошли в комнату. Тускло горела керосиновая лампа. Мельник заметил двоих за столом. Окно было наглухо завешено синим с тремя белыми полосами солдатским одеялом. «Гнилая квартирка», – подумал Мельник.

      Ему предложили присесть.

      Казак встал сзади, закурил. Мельник чуть повернулся к нему, чтобы боковым зрением уловить движение.

      Одного из сидящих за столом Мельник уже видел раньше. Только не мог сразу вспомнить где. Широкие плечи, руки с буграми мышц, лицо как вырубленное из камня. Впрочем, обычное лицо кавказца. Незнакомец походил на метателя молота или борца. Борца?.. Знакомое, знакомое… Второй же выглядел невзрачно, прихлебывал из кружки, исподлобья наблюдал за гостями.

      – Салам тебе, – произнес здоровяк.

      – И вам салам, – ответил Мельник.

      – Ну, рассказыуай.

      – За бесплатно?

      – Маладэц, парэнь с юмором.

      Казак хмыкнул за спиной. Второй громко прихлебнул. Здоровяк продолжал:

      – Гауэрят, ты с Западной Украины родом? Бандероуэц?

      – Дед воевал против Советов до пятьдесят второго. Потом сдался. Отсидел.

      – Зачем стрелял суэго камандыра?

      – По пьянке.

      – К нам зачем пришел?

      – Пока не знаю.

      – Достойный отуэт.

      – А вы чего ждали? Что я идейный? –