Волшебница Настя. Анатолий Курчаткин

ладно, сказала Настя цветку, опускаясь с цыпочек, раз ты такой, то и я буду такой. Какой «такой», она и сама не знала, но надо же было что-то сказать этому красавцу, раз он так поступал с ней.

      Тут надо непременно заметить, что эти слова она произнесла не про себя, а вслух. И довольно громко, потому что произнесла их не просто так, а в сердцах.

      – Ой, ой, прямо боюсь тебя! – тут же услышала она насмешливый голосок.

      Это было до того неожиданно, что Настя оглянулась – кто это ей отвечает. Она оглянулась, потому как перед нею никого не было, а значит, ей отвечал кто-то, кто находился сзади.

      Однако и сзади никого не было.

      Впору было испугаться, что за чудеса, но Настя, кроме всего прочего, была еще и не из пугливых.

      – Эй, кто там где прячется, выходи! – сказала она отважно.

      – А я нигде и не прячусь! – ответил ей голосок.

      Настя замерла. Да кто это с ней разговаривал?!

      – Прячешься-прячешься, – сказала она. – Если бы ты не прятался, я бы тебя видела. А я тебя не вижу. Или ты невидимый? А может, невидимая? Или невидимое?

      – Я еще какой видимый, – сказал голосок. – Да ты на меня смотришь. Прямо сейчас. Видишь, как я шевелю лепестками? Я ими шевелю – и ты меня слышишь.

      Если бы мы вам сейчас сказали, что Настя удивилась, это было бы неверно. Настя не удивилась. Ее оглушило-поразило-потрясло-ошеломило. Так это цветок с ней разговаривал! И раз он мог разговаривать, то он мог и ходить-бегать, – ничего удивительного, что она не смогла приблизиться к нему.

      – Зачем ты от меня убегал? – упрекнула она цветок.

      – А еще б нет! – воскликнул тот. – Ты ведь, наверно, хотела меня сорвать?

      – Разумеется, – подтвердила Настя. – Для чего же еще цветы существуют, как не рвать их.

      – А вот меня нельзя рвать, – сказал цветок.

      – Интересно! – воскликнула теперь Настя. – Это почему же? Ты что, особенный?

      – Правильно, – кивнул цветок. – Особенный.

      – Может, волшебный? – вопросила Настя с иронией. Хотя ирония ее была неуместна. Потому что каким еще мог быть цветок, умеющий разговаривать, как не волшебным.

      – А ты что, еще ничего не поняла? – вместо ответа вопросил теперь цветок.

      Но Настя уже все поняла. Она была весьма сообразительной и поняла бы все гораздо раньше, если бы ее живот не был до такой степени отягощен слопанной земляникой. Она огляделась по сторонам и увидела, что, пытаясь догнать цветок, забралась в лес так далеко – не видно края, и теперь не известно, в какую сторону идти, чтобы выйти.

      – Помоги мне, – попросила она цветок. – Как мне отсюда выбраться? А то я, кажется, заблудилась.

      – Да-а? – Цветок так прямо и протрепетал лепестками в язвительной насмешке. – С какой это стати? Ты меня хотела сорвать, а я тебе – помоги?

      – Я же не знала, что ты волшебный, – повинилась голосом Настя.

      – А если не волшебный, так можно? – еще язвительнее протрепетал лепестками цветок.

      – Ну,