Бриллиант мутной воды. Дарья Донцова

прижимая к груди бело-розовое крохотное существо, проходят эту стадию, потом, через какое-то время, трезвость рассудка возвращается к ним, но Соня сохранила «розовые очки» навсегда.

      О сыне она говорила только в превосходной степени: самый умный, красивый, талантливый, воспитанный, душевный, заботливый…

      Больше перечислять не стану, потому что не хватит книги, чтобы сообщить о достоинствах Николаши. Уверенность матери в исключительности сына не могло поколебать ничто, и Соня хотела, чтобы все окружающие относились к нему так же, как она.

      Когда воспитательница детского сада не дала Коленьке роль в новогоднем спектакле, разгневанная мать явилась выяснять отношения.

      – Но у нас музыкальная пьеса, – отбивалась Марья Ивановна, – с пением и танцами.

      – И что? – побагровела Соня.

      – У Коли нет ни слуха, ни голоса…

      Разъяренная Соня кинулась к заведующей, потом в отдел народного образования, затем в горком партии. Она добилась своего. Марью Ивановну уволили, а Коленька стал исполнять во всех постановках главные роли.

      – Вот видишь, – удовлетворенно сообщила Соня Норе, – какие дряни попадаются среди тех, кто работает с детьми! Зажимала моего Николашу, зато теперь его справедливо оценили.

      Нора всегда говорит людям правду в лицо, поэтому ответила подруге:

      – У мальчишки пока талантов не видно, просто в садике боятся твоего вздорного характера.

      Соня промолчала. Нора единственный человек, которому позволялось критиковать Коленьку.

      В школе словно из рога изобилия посыпались проблемы. Оказалось, что Коленька плохо пишет, не слишком бойко рассказывает стихи и отвратительно решает задачки. Он сменил пять учебных заведений, пока Соня не нашла такое, где преподаватели ставили детям пятерки просто так, не учитывая качества приобретенных ребятами знаний.

      В двенадцать лет Соня отправила Николашу учиться живописи. В музыкальную школу его, несмотря на все усилия матери, не приняли, впрочем, в балетное училище тоже. Сначала Соня приуныла. Она-то видела сына на сцене, среди рукоплещущей толпы, за роялем или со скрипкой в руках, на худой конец исполнителем роли принца в «Лебедином озере», но педагоги, как один, заявляли:

      – У ребенка нет данных.

      Погоревав пару дней и рассказав Норе, какие омерзительно предвзятые люди занимаются отбором детей для профессиональной сцены, Соня утешилась и обратилась к живописи. Николаша начал ходить в небольшую платную студию, расположенную в подвале одного из домов. И с этого момента Соня просто потеряла разум.

      – Гениальный рисовальщик, – нахваливала она всем гостям сына, – вы только посмотрите!

      Слабо сопротивляющихся приятелей хватали за руки и вталкивали в гостиную, стены которой были увешаны полотнами в дорогих резных рамах.

      – Какая композиция, перспектива, краски… – восхищалась Соня.

      Гости смотрели на листы ватмана, где неуверенная детская рука запечатлела елочку, кособокий домик, горбатую корову, и робко произносили:

      – Потрясающе!

      Вот так они