Сын за сына. Александр Содерберг

предложить Майлзу новую работу. Наверное, сейчас самое время. Он и так чувствует, что умирает с каждым днем. И это ощущение не покидает его уже очень давно.

* * *

      Запах пота, заезженные хиты семидесятых, водянистое разливное пиво и слишком яркое освещение – вот краткое описание вечеринки «синих мигалок». Майлз пробирался через море людей.

      Томми сидел в глубине за одним из столиков рядом с другими важными персонами. Угол предназначался для них – высокопоставленных копов. Если иногда какой-нибудь незнающий новичок забредал сюда, всегда наступало глубокое замешательство. Все в помещении стремились показать, что знают правила. Раздавались крики и улюлюканье.

      Увидев Майлза, Томми поднял правую руку. Ингмарссон сел и знаком показал, что заказывает пиво. Они с трудом справились с житейским банальным разговором: он был недолог, у обоих не получалось его вести. Тут Томми перешел к главному.

      – Хочешь взяться за расследование убийства?

      – С чем оно связано?

      – С «Трастеном».

      – «Трастеном»? – переспросил Майлз.

      – Ресторан в районе Васастан. Бойня гангстеров прошлым летом. Сбежавший Гектор Гусман, – уточнил Томми.

      Майлз кивнул. Об этом деле знали все.

      – А почему ты спрашиваешь? – поинтересовался он.

      – Потому что мне нужен другой следователь.

      – Почему именно я?

      – Потому что ты опытный боец и хорошо знаешь технологию.

      – Нет, не знаю.

      – Знаешь.

      – В чем подвох?

      – Никакого подвоха; ты предпочтительнее, чем нынешний следователь.

      – В чем подвох? – переспросил Майлз.

      – Да не будь ты так чертовски въедлив. У нас много работы, у тебя есть возможность получить более высокое звание. И она нужна мне для другого.

      – Она?

      – Миллер, Антония Миллер.

      Майлз знал это имя. Он слышал, что ее хвалили.

      – Когда?

      – Скоро, – сказал Томми и сделал хороший глоток пива.

      – У меня много расследований в отделе, – произнес Майлз. – Я не могу бросить коллег в беде, не сейчас.

      Томми держал бокал в руке, пытаясь подавить икоту.

      – Да можешь, конечно. Там наверху целая банда гребаных социалистов. Я выдерну тебя оттуда. И они ни хрена не смогут сделать.

      Многие годы их дороги то и дело пересекались. Они даже, можно сказать, были приятелями. Они давно не виделись, и Майлзу показалось, что Томми изменился, стал в каком-то смысле круче.

      – А Миллер?

      – Не беспокойся за нее, – хрипло ответил Томми.

      Майлз дал волю мыслям. Он не находил ни плюсов, ни минусов в этом предложении, но так обычно и бывало. Во всем ровный слой из ничего.

      Подошел официант с неаккуратно налитым пивом и поставил бокал, от которого на столе образовалось мокрое пятно.

      Майлз сделал глоток, Томми – три больших.

      – Будешь еще? – спросил он; у него в желудке было слишком много кислоты.

      Майлз