Сын за сына. Александр Содерберг

на заднее сиденье.

      Роланд Генц вернулся в комнату.

      – Какая у нее роль во всей этой истории? – спросил Ральф.

      Вопрос несколько секунд крутился в голове у Роланда, который снова сел в кресло. Но вместо ответа он задал еще один вопрос:

      – Сегодня говорил Гектор? Это его слова мы слышали?

      Ральф задумался.

      – Нет, как я понял.

      – А кто тогда? Арон? Она сама?

      Роланд с Ральфом углубились в размышления, но так и не нашли ответ.

      – Ее сын? – спросил Ральф.

      – Альберт.

      – Кроме него, у нее никого нет?

      – Нет…

      Ральф думал, глядя в одну точку.

      – Все дети, – шептал он сам себе.

      Потом очнулся от мыслей.

      – А о чем она просила-то? – спросил он.

      – Она просила об отсрочке, – ответил Роланд.

      Мысль обрела форму.

      – Знают ли они о том, что мы в курсе? – спросил Ральф.

      – В смысле?

      – Знают ли они, что мы знаем? Что знаем о них больше, чем они о нас? Что мы нашли сына Гектора, что мы знаем, как выглядит группировка, что дела у них не продвигаются?

      – Нет, не думаю.

      – Но позже, сегодня вечером они узнают?

      – Да, Ральф, вечером узнают.

      Ханке провел рукой по волосам, Генц сделал то же.

      – Коен справится? – спросил Ральф.

      – Должен.

      – Он дурак?

      – Относительно.

      – Но?..

      – У него какой-то идиотский отцовский комплекс. Хочет получить наше расположение, хочет одобрения, признания.

      – Дай ему это. Позвони, объясни, помоги, – сказал Ральф.

      – Хм. Может, подключим Карлоса? – спросил Роланд.

      Вопрос отвлек Ральфа от мыслей.

      – Давай…

      Генц встал с кресла, прошел по комнате и открыл дверь в соседнее помещение. Ральф слышал обрывки слов Роланда. Потом он вернулся и направился к креслу. За ним шел Карлос Фуэнтес – крупный, лысый, в расстегнутой белой рубашке и широких льняных штанах, босиком. Он сел на диван прямо напротив Ральфа, на то место, где только что сидела София. Одну руку Карлос закинул на спинку. В нем было что-то самодовольное, как будто он здесь играл главную роль.

      – Что скажешь? – спросил Генц.

      Карлос пожал плечами, больше чем нужно, словно этот вопрос вообще не имел ответа.

      – Она по собственной инициативе приехала?

      Карлос Фуэнтес сильно исхудал – не столько телом, сколько лицом. Кожа обвисла, под глазами синяки, морщины мелкие, но повсюду.

      – Сомневаюсь, – ответил Карлос.

      – Почему сомневаешься? – Роланд говорил монотонно и без эмоций.

      Карлос развел руками. Еще один преувеличенный жест.

      – Медсестра? Гектор был в нее влюблен. Она тоже находилась в ресторане, когда прозвучали выстрелы.

      – Нет, она приехала не по собственной инициативе.

      – Почему ты так думаешь?

      – Никогда не видел Гектора влюбленным ни в кого, кроме нее. Они близки; это он отправил ее, я не сомневаюсь.

      – Зачем? – спросил Генц.

      – Ты же сам видел. Она угрожала? Нет, вела себя осторожно, спокойно и